"Наталия Новаш. Непрочитанная тетрадь (Записки психиатра)" - читать интересную книгу автора

сад мало изменился. Старые деревья медленнее растут? медленнее меняются на
глазах. Они все те же. Они все помнят... И ту теплую раннюю осень,
сентябрьский вечер, когда золотые клены тихо роняли листву на дорожки сада,
а мы, впервые возвращаясь с кружка, спорили о "золотом памятнике". Кому
все-таки его поставят? Микробиологу, которому удастся выделить особый вирус?
Биохимику, который откроет эндотоксин, образующийся, возможно, при
неправильном обмене веществ? Или все же тому, кто неоспоримо докажет: это
ген, сложно передающийся по наследству, определяет причину болезни?
Они спорили, их глаза горели... А я, помнится, пытался их убедить, что
тут не только болезнь. Не в одном только вирусе, токсине или гене
заключается беда.
Шизофрения - это конструкция. Неправильная, патологическая конституция.
Все здание построено вкривь и вкось! Весь склад другой - и логика, и
мышление, и внутренний мир! Все - болезненное, не как у нас. Если хотите,
это ребус! И, может быть, шанс, который предоставляет природа... Шанс
разгадать иной, непонятный нам разум до той встречи, которую в будущем нам
прочит фантастика! До встречи с инопланетным неземным разумом.
- Попробуйте! - говорил я тогда. - Войдите в контакт с больными! Вы
видели их сегодня... Ведь это прообраз контакта, о котором спорят фантасты!
Установите взаимопонимание с больной логикой, с больным мышлением - все-таки
это логика человеческая! Что, если в будущем нас ждет гораздо более
сложное - при встрече с неведомым в бесконечной Вселенной? Добейтесь, чтобы
хоть один безнадежный больной вас понял и принял бы вашу логику.
И однажды им это удалось. Они добились - Шурик с Ольшевским! Для меня и
сейчас непостижимо - как?..
Несколько часов подряд, сменяя друг друга, они осторожно и заботливо
беседовали с больной студенткой. Состояние было тяжелым - нарушенное
сознание, видения, бред. И вдруг девушка вздрогнула, широко раскрыла
глаза... Я помню тот ее взгляд.
- А может, и правда это - болезнь! И все мне кажется? Все - по-другому?
Назавтра ее выписали, и больше с тех пор она в больницу не попадала.
Что это было? Ошибка в диагнозе или камень, который удалось сдвинуть?
Предвосхищение того открытия, что будет сделано через пять лет?
Открытия, которое позволит менять души и с могуществом опытного творца
лепить заново духовный облик больного.
Вот так вывести больного из шуба /шуб - приступ (мед.)/ - это
фантастика! Ни один психиатр вам не поверит. Самое страшное в этой болезни и
в этих больных - непереубедимость. Их переубедить нельзя. Тем и страшно
безумие. Или все-таки Шурик с Ольшевским совершили чудо...
Но чудеса - неповторимы. В этом трагедия всех чудес... Науке нужны не
чудеса, а люди, способные переводить явления из разряда чудес в реальность.
Делать их закономерными и повторяющимися. Как в природе - лето, осень,
зима...
Старый больничный сад... Он помнит и первую, осень с золотым памятником
первой мечты. И ту весну через пять лет... Ее запомнил и я - это была
последняя такая весна в моей жизни. Все хранят в памяти старые деревья:
зелень травы, ветки яблонь в цвету под окном ординаторской, розовые
лепестки, устилающие дорожки сада... Мы не спеша гребем ногами бело-розовую
пену - я и Шурик, закончивший институт.
Шурик - радостный, загоревший, с облупленным носом: только что вернулся