"Кейт Новак, Джефф Грабб. Песнь Сауриалов (Путеводный камень 3)" - читать интересную книгу автора

преступлениях певца Эльминстеру не хотелось.
Хотя надо, иначе это сделает Морала.
- Несмотря на его таланты и способность к волшебству, Безымянный был
бардом, а не волшебником. Он понимал, что его возможности ограничены, и
попытался привлечь к работе нескольких магов, но безуспешно. Немного было
людей, которых он не обидел своим высокомерием. Среди волшебников, которых он
полагал своими друзьями, многие считали проект глупостью, пустой тратой времени
и сил. Некоторые думали, что из этого ничего не выйдет. Другие называли это
ужасным деянием. Кое-кто был против, они учитывали возможность, что силы зла
скопируют создание и используют в своих интересах. Они пытались убедить его
остановиться на путеводном камне. И все они сходились в одном - проект очень
опасен и может привести к гибели барда или его сподвижников.
- Но он шел дальше? - спросил Брек. Он напоминал ребенка, который скорее
хочет услышать окончание сказки.
- Да, - кивнул мудрец. - Со своими помощниками Безымянный создал тело
подобия в своем доме. Но когда он начал заклинание, чтобы оживить творение,
что-то пошло неправильно. Парастихийный лед взорвался. Подобие было уничтожено,
один из помощников погиб. Другая потеряла голос, попытки лечения окончились
неудачей.
- Позже она покончила с собой, - зло перебила его Морала.
- Да, - согласился Эльминстер, - но это было позже описываемых событий, -
быстро добавил он. - Когда Безымянный искал помощь для своей пострадавшей
сподвижницы, то рассказал об обстоятельствах катастрофы. Другие арферы были
поражены тем, какому риску он подверг своих помощников ради выполнения своего
навязчивого желания. Они судили его и признали виновным в смерти одного
человека и увечьи другого. Они определили ему наказание. Его музыка и имя были
запрещены в Королевствах.. Чтобы не допустить возможности повторения
безрассудного эксперимента, они стерли его имя из его собственной памяти и
приговорили к изгнанию из Королевств. Они сослали его в район, граничащий с
положительным уровнем жизни, где, согласно природе этого места, он должен был
оставаться бессмертным и в добром здравиц. Он должен был оставаться в полном
одиночестве, - Эльминстер снова остановился.
Пока Морала, Орксбэйн и Кайр размышляли над преступлением своего товарища
арфера и последующим наказанием, мелодия Безымянного поменяла тональность и
стала грустной, минорной. Создавалось впечатление, что певец слышит рассказ
Эльминстера. Морала с подозрительностью глянула на мудреца, но тот как будто
вовсе не слышал музыки.
На самом деле его внимание было приковано к промелькнувшей за судьями
тени. Но мудрец ни словом, ни жестом не показал на объект своего внимания.
Маленькая фигурка около стены судейской была хафлингом по имени Оливия
Раскеттл, Эльминстер не видел вреда от ее появления. Она уже знает историю
Безымянного. Хотя мудрец отметил для себя, что необходимо указать лорду
Морнгриму на оплошность стражников. В комнате суда было невозможно заметить
спрятавшегося в тени хафлинга, но Оливия не могла пройти в яркий солнечный день
незамеченной через ворота башни.
Не подозревая, что за ней наблюдают глаза мудреца, хафлинг прокралась по
комнате и двинулась по коридору в сторону камеры узника.
"Если ты, маленькая воровка, собираешься навестить своего друга
Безымянного, тебя ждет маленький сюрприз", - подумал Эльминстер, пытаясь не
улыбнуться. Он снова обратился к судьям: