"Игорь Васильевич Новожилов. Год рождения 1921 " - читать интересную книгу автора

офицер". В самом деле, откуда быть: прошло слишком много наших войск.
Мы испортили прицелы, выбросили затворы у пушек и оставили всю технику.
Двинулись колонной человек под тысячу, во главе с майором.
На одном из перекрестков дороги местные нам говорят: "Вчера на
Молодечно прошли немцы. Если поторопитесь, то проскочите на Даугавпилс".
Мы повернули на Даугавпилс и почти бегом одолели одиннадцать
километров.
Я бежал босиком, потому что стер ноги.
Выбежали на Игналину за десять километров до Даугавпилса. Встречный
белорус сказал нам, что еще вчера в десять утра Даугавпилс взяли немцы. И мы
опять повернули на юг, на Свенцяны.
Хотя немцев мы еще не видели, решили, что большой колонной не
пробиться. Майор дал команду рассредоточиться.


4

Мы пошли своей группой: я, Клименко, Головин... - одиннадцать человек.
Сделали ошибку: надо было идти на север, на Ригу, а мы пошли на юг, на
Старые Свенцяны. Кто пошел на Ригу - пробился и вышел к своим. Я потом в
немецких лагерях встречал наших из 23-й дивизии, взятых в плен уже под
Ленинградом.
У меня всякий раз начинает болеть сердце, когда я перечитываю печальную
повесть о погибели Викторовой 23-й дивизии. Даже я, полный профан в военном
деле, вижу всю беспомощность ее действий. Удар в пустоту на ржаном поле под
Кормиловом, когда в атаку поднялись все, даже артиллерист Виктор. Ее
двукратный разгром при передвижениях по лесным дорогам. Дивизия не
представляла, что творится справа и слева от нее, не пыталась прикрыть
боковыми охранениями свои походные колонны, не знала, что ждет ее впереди,
за полчаса ходу на лесных опушках и переправах.
Сколь дерзко и самоуверенно действовали немцы, не имевшие здесь, судя
по всему, значительных воинских соединений. Они хладнокровно и расчетливо
уничтожали огнем и маневром грозную военную силу из двенадцати тысяч
прекрасно подготовленных, кадровых бойцов. Похоже, немцы не сомневались в
том, что дивизия пассивно позволит подвергнуть себя этому растерзанию.
Сколько раз говорилось о неготовности к войне нашего военного
руководства, и каждый раз поражаешься этому заново.
Наша группа двигалась ночами, по компасу. Днем стояли в лесу. Вечером
подходили вдвоем-втроем к хутору. Постучишься - дают хлеб, картошку, сало.
Или скажешь: "Испеките к утру столько-то хлеба". Одни отдавали охотой,
другие - неволей: как не отдашь.
Заходим мы вот так в один хутор - я, Андрей Клименко и Сидоров Толька
из расчета Андрея. Хозяин, поляк, встретил хорошо. Включил радио. Передавали
на русском языке обращение к окруженцам: "Красная Армия разбита. Минск взят.
Сопротивляться бесполезно". Жена принесла молоко. Мы пьем, карабины между
ног.
Вдруг распахивается дверь - трое вооруженных: "Ранкай вершун!" "Руки
вверх" по-литовски - не надо и перевода. Нам связали руки, вывели. Вокруг
дома человек пятнадцать с нашими винтовками. На рукавах - красные повязки:
литовская полиция. Она заранее подпольно организовалась из кулачья.