"Алексей Новиков-Прибой "Бой" (Цусима. Кн.2)" - читать интересную книгу автора

Флагманский корабль рискует еще больше: на его мачтах развевается
адмиральский флаг, как будто нарочно для того, чтобы привлечь огонь
противника. При гибели корабля, когда нельзя будет спустить шлюпок и когда
каждый человек, спасаясь, должен будет рассчитывать исключительно на свою
ловкость, физическую силу и на умение плавать, - молодой матрос имеет
больше шансов остаться живым, чем престарелый командир судна или адмирал.
Из-за облаков на несколько минут выглянуло солнце, осветив морской
простор. Неприятельские корабли приближались. Наши офицеры старались
определить их типы. Кто-то, указывая на головного, удивленно воскликнул:
- Смотрите: броненосец "Микаса"!
- Не может быть. "Микаса" давно считается погибшим.
- Значит, воскрес, если он здесь.
Головным действительно оказался "Микаса" под флагом адмирала Того. За
ним следовали броненосцы "Сикисима", "Фудзи", "Асахи" и броненосные
крейсеры "Кассуга" и "Ниссин".
Вслед за этими кораблями выступили еще шесть броненосных крейсеров:
"Идзумо" под флагом адмирала Камимура, "Якумо", "Асама", "Адзума",
"Токива" и "Ивате".
На баке, тревожно всматриваясь в неприятельские корабли, скопились
группы матросов. Некоторые из них, соблюдая старые морские традиции,
побывали перед смертью в бане и переоделись в чистое белье. Таких
убежденных, что на том свете они должны предстать перед богом, как на
адмиральском смотру, было немного. В одной из групп находился и кочегар
Бакланов в грязном рабочем платье. Что чувствовал он, глядя на
приближающиеся корабли противника?
Священник Паисий, облаченный в ризу, с крестом в одной руке, с
волосяной кистью в другой, торопливо обходил верхнюю палубу. Его
сопровождал, неся чашу со святой водой, матрос, исполнявший на судне
обязанности дьячка.
Около каждой башни они оба останавливались, и священник наскоро
кропил башню святой водой, а потом, бормоча слова молитвы, крестом
благословлял дула орудий.
Кочегар Бакланов, оглянувшись и увидев Паисия, сказал:
- Смотрите-ка, ребята, наш рыжий поп колдовством занялся. Но только,
по-моему, он зря старается. Сейчас начнется кормежки рыб человеческим
мясом.
А милосердный бог будет смотреть и радоваться, как христолюбивые
воины захлебываются в море.
Послышались раздраженные голоса:
- Замолчи ты, требуха проклятая!
- Законопатить бы ему рот паклей, он не будет зубоскалить.
Бакланов, почесав рукой свой тупой, как колено, подбородок, обернулся
к товарищам и с усмешкой в заплывших глазах спросил:
- А что, ребята, никто из вас не знает, почему это у католической
божьей матери груди полные, а у православной тощие?
Некоторые матросы рассмеялись.
Пробили еще раз боевую тревогу. Все заняли свои места. Наступила
тишина.
Жизнь на корабле как будто замерла. Работали лишь помпы, чтобы
предохранить судно от пожаров; из шлангов с треском били сверкающие струи,