"Алексей Силыч Новиков-Прибой. Шалый" - читать интересную книгу автора

нам бог знает что натворит.
- Да, да, невозможно стало жить на корабле... - откровенно заговорили
вдруг все находившиеся в кают-компании. - Это воплощение какого-то
необъяснимого ужаса... На что он нужен на корабле?..
Офицеры на этот раз долго говорили о Шалом, придумывая всякие меры,
как скорее избавиться от него, но к определенному заключению так и не
пришли.


V

Не успела "Залетная" пройти Гибралтарский пролив, вступив в
Средиземное море, как погода начала портиться. По небу заходили тяжелые,
лохматые тучи; кружась, подул ветер; вздрагивая, сурово нахмурилась вся
водная равнина. Вокруг сразу все посерело, изменилось. Чувствовалось
приближение бури.
Это было с утра, а к вечеру, подбрасывая судно, уже в бешеной пляске
прыгали волны, на разные голоса завывал ветер.
Шалый вдруг ожил, забеспокоился, чаще стал выходить из-под полубака,
охваченный какой-то внутренней тревогой. Стоя на верхней палубе, опершись
руками на фальшборт, он пристально всматривался в безбрежную даль,
подернутую серою мглою, покрытую вспененными буграми, и восклицал,
встряхивая головою:
- Ах, здорово! Началось...
Балансируя, он переходил от одного борта к другому.
А встретившись с марсовым Петлиным, он будто обрадовался ему и,
поблескивая лихорадочными глазами, впервые сам заговорил:
- Сказали - от них одни уголечки остались... Брешут! Они живы,
живы...
- Кто? - спросил Петлин, моргая рачьими глазами.
- Ребятишки мои и баба... Зовут меня к себе, каждую ночь зовут...
Скоро кончится...
Марсовой недоумевал:
- Что кончится?
- Вахта.
- Какая вахта?
- Моя.
- А боцман?
- Ах да, боцман, боцман, - отходя, забормотал он, точно стараясь о
ком-то вспомнить.
На второй день буря усилилась. Клубясь, ниже опускались рваные тучи,
громоздились неуклюжими пластами, вдали тяжело наваливались на море и
суживали горизонт, темные, как соломенный дым; вскипая и пенясь,
громадными буграми катились волны, по необъятному простору со свистом и
воем проносились вихри, поднимая каскады перламутровых брызг. В полумраке,
разрезаемом ослепительными зигзагами молнии, беспрестанно грохотал гром,
разражаясь оглушительными ударами; все вокруг ревело и ухало. Море
клокотало, точно подогреваемое адским огнем.
"Залетная" еле справлялась с разбушевавшейся стихией. Гудя
вентиляторами, она качалась на волнах, как скорлупа, то скатываясь в