"Светлана Новикова. Оранжевое небо " - читать интересную книгу автора

волнения и осуждающе смотрела на трамвай: "Ишь, хулиган какой! Безобразие!
Что же это будет, если все начнут сходить с рельсов?"
А он был теперь весь на виду и стоял, поджав колеса, унылый и
красный. Милиционер призывал всех пострадавших к порядку: "Прошу всех
прекратить и разойтись. Не сомневайтесь: виновные в происшествии будут
наказаны." И он строго посмотрел на трамвай.
Но граждане пострадавшие не могли взять так сразу и разойтись.
Несчастье всегда сближает людей, ведь так и говорят: товарищи по несчастью.
А с товарищами легко ли расстаться?
Милиционер составлял акт, допрашивал водителя, осматривал трамвай, а
бывшие пассажиры все шумели и никак не могли прекратить. Только один
мужчина в потертых джинсах, но с виду вполне приличный и, может, даже
интеллигент, отделился от толпы и неприлично весело насвистывал бессмертную
песенку о цыпленке, который жареный и пареный пошел по Невскому гулять.
Стал накрапывать дождик, меленький-меленький. Он не столько капал,
сколько висел в воздухе. Трамвай сразу взмок и покрылся испариной, фары
потускнели и закапали длинными, тяжелыми слезами. "Его поймали, арестовали,
велели паспорт показать", - насвистывал мужчина. И зачем он сошел с
рельсов? Уж раз определено ему ходить по рельсам, всегда, всю жизнь, пока
колеса не износились, то чего уж там! Все равно нет ему другого хода.
"Цыпленок жареный, цыпленок пареный..." А где ваш паспорт? Предъявите
паспорт. Как так нету? Как же это без паспорта? Без паспорта нельзя. В нем
все сказано и указано: где жить, с кем жить, какую фамилию носить, с какого
года в живых считаться. Вся твоя личность, весь твой путь тут
предопределены. А иначе... А что будет иначе? Будет неразбериха, анархия,
хаос, и человек превратится назад в обезьяну, без паспорта, без имени, без
права на жилищную площадь и общественно-полезный труд. Паспорт удостоверяет
личность. Неудостоверенная личность - мираж, фантом, дырка от бублика.
"А он заплакал, в штаны накакал..."
Пожалуйста, удостоверьте мою личность, дайте мне номер и серию,
поставьте на рельсы. Я буду, как все. Я буду, как этот. Я буду, как тот.
Эх, хорошо на белом свете жить! Эх, хорошо...

- Инкьетусов! Перестаньте петь, вы не в клубе. И вообще напишите,
наконец, объяснительную записку, почему вчера вас не было на работе.
- Я как раз ее и пишу. Про трамвай и про то, как я решил погулять, раз
уж так получилось. Я уже вам объяснял. Как я пошел в антропологический
музей...
- Надеюсь, вы не собираетесь вставлять это в объяснительную записку?
- Хорошо, я не буду. Но тогда это будет обыкновенная канцелярская
бумага.
- Именно это мне и нужно от вас. Только это, понимаете?
- Понимаю. Но ведь это ужасно, что вам от меня ничего больше не нужно.
- Перестаньте паясничать!
- Я вовсе не паясничаю, клянусь вам. Но мне так хотелось... Видите ли,
вчера я узнал, наконец, что такое есть человек. Это - высокоразвитый
гаплориновый питектоидный узконосый двуногий примат. Интересно, не правда
ли?
Ушел. Ему неинтересно. Потому что какой ему с этого прибыток? Вот все
нынче так. Чеховский гробовщик Яков подсчитывал убытки, а эти - прибытки.