"Герцель Новогрудский. Дик с 12-й Нижней " - читать интересную книгу автора

сходство и сейчас осталось: это ведь я! Хо-хо-хо!..
Дик тоже рассмеялся. Ну и забавный он, доктор!
За смехом Дик не заметил, как Паркер ввел его в кабинет. Следом шла
мать. Они очутились в мрачноватой, тесно заставленной комнате. Здесь все
было не так, как в приемной. Никакой мягкой мебели, никаких комиксов на
столе, зато много стекла, никелированного трубчатого металла и крытого белой
эмалью дерева. Ближе к окну стояло сделанное из металлических труб
сооружение с какими-то рычагами, педалями и зубчатыми передачами. Дик
сначала подумал, что это машина, и, только присмотревшись, догадался -
кресло. Так же необычно выглядел шкаф у стены. Все четыре стенки его и все
полки внутри были из стекла. Если бы не множество инструментов на полках,
можно было подумать, что это аквариум. В другом аквариуме, поменьше, стояли
пузырьки и склянки. В белом эмалированном бачке кипела вода. Накалившиеся
нити электрической плитки, на которой стоял бачок, отсвечивали в блестящем
рефлекторе лампы.
В общем, попади Дик в докторский кабинет просто так, он бы здесь даром
время не терял. Но сейчас его ко всем этим щипчикам, ножичкам, склянкам,
банкам и рефлекторам не очень тянуло. Ничего хорошего ждать от них не
приходилось.
Толкаясь толстым животом, Паркер подвел оробевшего мальчика к похожему
на машину креслу и велел сесть. Дик сел. Велел снять повязку. Дик снял.
Велел повернуться лицом к лампе-рефлектору. Дик повернулся.
- М-да: - сказал доктор, посмотрев на раздутый опухолью глаз Дика. - Я
бы не сказал, сэр, что вы сейчас выглядите на сто тысяч долларов. Нет, нет:
И чего вас только, мальчишек, на всякие шалости тянет? Стекло: ступки:
Паркер замолчал, насильно разжал веки закрытого глаза, взял со
стеклянного столика щипчики с ватой. Дик заерзал в кресле, попытался
отстранить толстую руку врача. - Сидеть!.. - прикрикнул Паркер. Дальше пошло
такое, что лучше и не вспоминать. Всего хватало - и слез и крика:
Когда Дик опомнился от боли, отдышался, пришел в себя, первое, что он
увидел, - это зеркало на стене, в котором отражался круглый белый шар, вроде
головы снежной бабы. Однако туловище у снежного чучела было не такое, как
положено. Белый шар держался на тоненькой, словно камышинка, шее, а от нее
шли узкие плечи, одетые в синюю курточку. Коричневые пуговицы курточки,
похожие на половинки футбольных мячей, показались Дику знакомыми, сама
курточка тоже что-то напоминала. И вдруг его осенило: да ведь это он сам,
Дик Гордон! А снежный ком на худых плечах - его почти сплошь забинтованная
голова. С левой стороны темнеет маленькая щелочка. Сквозь нее-то он и
смотрит на мир земной, сквозь нее-то и видит себя в зеркале.
Пока Дик с удивлением рассматривал свое изображение, до него донесся
разговор доктора с матерью. Паркер говорил:
- Постарайтесь усвоить, миссис Гордон, как обстоит дело. Зрение
мальчика можно отстоять, но это потребует больничного лечения. Понимаете,
боль-нич-ного, - с расстановкой повторил он.
- А если дома, доктор? - спросила мать.
- Что - дома?
- Если не помещать Дика в больницу, а? - В голосе матери звучала
просьба. - Ведь в лечебнице за каждый день придется доллары платить, много
долларов:
Толстяк запыхтел, будто в гору поднимался.