"Герцель Новогрудский. Дик с 12-й Нижней " - читать интересную книгу автора

контролера. Бронзе стало ясно: дело проиграно, без билета не пройти.
Больше терять было нечего. Майк решил позабавиться. Выставив в сторону
лающей мордочки палец, он скривил лицо, поцокал языком и позвал:
- Дези, Дези!
Что тут началось! Дези чуть не задохнулась от ярости. Ее необыкновенно
звонкий голосишко, без сомнения, пронизывал теперь все сотни километров
подземных туннелей нью-йоркского метро.
Контролер стал сурово выговаривать даме, но за лаем не было слышно ни
одного его слова.
Дама оправдывалась. С возмущением она показывала на Майка и что-то
говорила. Майк с интересом смотрел, как шевелились ее губы, как тряслись в
негодовании пакеты в руках. Это было почти как в кино, где для развлечения
зрителей показывают старые немые фильмы. Только там картины крутят под
аккомпанемент рояля, а тут действие разворачивалось под аккомпанемент
собачьего лая. Громы, которые посылала дама по адресу скверного уличного
мальчишки, так и не дошли до ушей Бронзы.
Нельзя сказать, чтобы вся эта кутерьма прошла без пользы. Нет, польза
была. Во всяком случае, для Майка. Он испытал полное удовлетворение.
Как-никак, даме в мехах и ее голосистой Дези крови испорчено куда больше,
чем на те несколько центов, которые ему придется отдать за билет.
Утешенный, Майк пошел в кассу. Еще через две минуты он сидел в поезде и
катил в сторону центра.

ВОТ ОНА, РЕДАКЦИЯ!

Поезд мчался без остановок минут пятнадцать и резко затормозил на
станции в центре города. Толпа хлынула наверх. Здесь было все не так, как на
12-й Нижней, и не так, как на тех тихих, красивых улицах, по которым
проезжал Дик, когда доктор Паркер вез его в лечебницу "Сильвия". Здесь во
всем был избыток, всего слишком много.
Слишком много людей заполняло тротуары, слишком много машин катило по
мостовым, слишком много реклам, плакатов, вывесок пестрело красками, слишком
много этажей громоздилось друг на друга. Тридцати-, пятидесяти-,
восьмидесятиэтажные дома буравили и скребли небо. Они поражали своими
размерами, они вызывали восхищение теми умными головами и умелыми руками,
которые сумели их такими построить, но они же заслоняли солнце, давили и
принижали людей. Улицы с небоскребами по обе стороны казались глубокими
ущельями, а люди - ничтожными песчинками, которых ветер загнал на дно и
гонит и швыряет как хочет.
Вот и Майк, будто рыженькая, подхваченная ветром песчинка, вместе с
тысячами других людей-песчинок несется по дну каменного ущелья. Он очень
спешит. Ему хочется побыстрее передать в редакцию письмо о Дике.
Редакция газеты "Голос рабочего" ютилась где-то на задворках большого
здания, за стенами которого грохотали тяжелые типографские машины. Весь дом
гудел, дребезжал, сотрясался. Майк прошел один двор, другой и наконец нашел
дверь со стеклянной вывеской:
ГОЛОС РАБОЧЕГО
Редакция
Майк вступил в темноватый коридор. Здесь было несколько дверей. Наугад
толкнув первую, он увидел небольшую комнату, по трем стенам которой сверху