"Рафаил Нудельман. Трижды тридцатое июня " - читать интересную книгу автора

шишку.
- При исполнении служебных обязанностей, - скромно ответил я. - На
ванночку в коридоре напоролся.
- Ай-яй-яй! - поцокал языком Ашот. - В отпуск с таким украшением идешь,
нехорошо. Слушай, поезжай в Армению, там тебя никто не знает, подумают:
герой, бандита обезоружил...
Дядя Петя неторопливо навострил бритву и принялся за окончательную
доводку моего волосяного покрова.
- В Баварии они точно пройдут, - сокрушенно сказал он, огибая мое
ухо. - И Гитлер там у них в Баварии начинался, и эти паразиты пройдут. ХДС с
ними в блок вступит, социалистам коленкой дадут, и готово...
- Ничего, дядя Петя, - утешил я его. - Им тоже вполне свободно могут
коленкой выдать!
Дядя Петя снял с меня простыню и с надеждой посмотрел на меня. Видно,
решил, что сейчас он со мной обсудит международные проблемы. Потом увидел,
что я твердо взял курс на двери, и только рукой махнул. Теперь он опять в
Ашота вцепится.
Водичка в реке была отличная. Сделал я свою стометровку кролем,
прошелся дельфином, на спинке полежал и почувствовал, что жизнь, согласно с
замечанием товарища Маяковского, прекрасна и удивительна.
Вылез, прихватил свои вещички, пошел по пляжу - может, знакомых
высмотрю. Прошел вдоль всего берега - никого не приметил. Потом гляжу:
вдалеке, у институтской ограды, дяди Митина моторка причалена и пацаны около
нее дежурят. Порядок, думаю, сейчас я с соседом поговорю, выскажу ему
открыто насчет ванночки: мол, не пора ли нам, дядя Митя, кооперировать свои
мужские усилия и устранить это вопиющее нарушение общественного порядка в
нашей коммунальной № 8?
Пока я шел к моторке, ребятишки куда-то подевались, и про лодку,
видать, забыли... Я закинул свои вещички в моторку и лег на песок. Песочек
горячий, солнце сквозь закрытые веки все красным светом заливает, тихо так,
спокойно, ну райская жизнь!
- Здорово, Николай, - сказал кто-то сверху.
Я открыл глаза и увидел у самого своего носа здоровенные рыбацкие
сапоги. Поднял взгляд вверх, вижу: дядя Митя вовсю надо мной сопит и лицо у
него красное, потное. Я сел на песке и обнаружил рядышком с собой новый
лодочный мотор.
- Мотор вот купил, - сказал дядя Митя, утирая лоб рукой. - Менять хочу.
В моем зажигание барахлит. А ребята мои куда девались?
- Не знаю, - ответил я. - Были только что... Дорого дали за мотор?
- Не, по случаю достался...
Дядя Митя пустился было рассуждать о лодочных моторах, потом увидел,
что я на эту тему высказываться не умею, замолчал и стал разглядывать пляж.
- Куда же они запропастились? И Рекс ихний...
И вдруг у него даже лицо переменилось. Я повернулся в ту сторону, куда
он посмотрел, и вижу: из-за институтского забора прямо по воде пулей
вылетает пес овчарка и за ним парнишка лет двенадцати, а лицо у него все
перекошенное и рот настежь - то ли он крикнуть собирается, то ли воздуха ему
не хватает. Мы с дядей Митей разом бросились ему навстречу: ясно, беда
какая-то стряслась. Парнишка только одно повторяет:
- Колька! Колька! - и рукой на институт показывает.