"Хож-Ахмед Нухаев. Давид и Голиаф, или Российско-чеченская война глазами варвара " - читать интересную книгу автора

назначаемой сверху. В Дагестане, в силу привычки народа подчиняться
феодалам, аналогичные реформы проходили успешно, но в Чечении руководству
имамата приходилось действовать более осторожно, идя на уступки
кровнородственным отношениям и родоплеменным традициям чеченцев.
Широко распространено мнение, будто своим долголетним и успешным
сопротивлением России чеченцы обязаны государству "Имамат". Это мнение
глубоко ошибочно, так как хроники российско-кавказской войны убедительно
показывают, что чеченское сопротивление слабело прямо пропорционально
усилению государства. Государство не сплотило и не могло сплотить чеченцев,
поскольку привнесло в их общественную жизнь социальное расслоение и разбило
народ на взаимно враждебные группы. Сильная, воинственная нация, могла бы,
возродив Национальный Порядок, стать монолитной и непобедимой, но, к
сожалению, попалась в ловушку государственности, и, в конечном счете,
большое государство - Россия, поглотило маленькое государство - Имамат.
Исходя из того, что в конце XX столетия, как и в прошлые эпохи,
чеченцам пришлось нести основную тяжесть войны с Россией, чеченские военные
предводители попытались воссоздать "Имамат" - интернациональное государство
Чечении и Дагестана. Они при этом руководствовались теми же соображениями,
что и чеченские наибы середины XIX века. Обсуждался и вопрос о том, чтобы
вновь во главе объединенных сил поставить дагестанца. К сожалению или к
счастью, но на этот раз в Дагестане не нашлось человека, который обладал бы
соответствующими качествами. Это обстоятельство и уберегло чеченцев от
перспективы очередной раз наступить на старые "интернациональные" грабли.
Если в короткие периоды "мирной передышки" чеченские лидеры брали курс
на построение "национального государства", то при обострении военной
ситуации актуализировалась идея создания интернационального "общекавказского
государства", чтобы противопоставить гигантской северной империи
объединенные человеческие и материальные ресурсы всего горного региона. По
крайней мере три раза эта идея реализовывалась или была близка к реализации:
в 1840, 1918 и 1999 годах. Однако по причине того, что чеченцы, составляющие
наиболее боеспособную силу в этих федерациях, воспринимали "общекавказское
государство" сугубо как специфическое орудие войны, такое образование не
имело шансов на существование в мирное время, и сами чеченцы, чьи традиции
общественной жизни и национальная психология резко антагонистичны
государству, стали бы первыми, кто инициировал его распад. Логика
полиэтнического государства диктует необходимость наличия в нем
"государствообразующей нации", то есть народа, у которого имелось бы
достаточно воли и силы пресекать центробежные процессы и сепаратизм,
неизбежные в любом "интернациональном" государстве. Любое
"интернациональное" государство может удержаться от распада только принципом
доминирования одного народа над другим (или другими), только неуклонно и
целенаправленно проводя политику ассимиляции. Но государство, выдвинувшее
своим главным лозунгом отстаивание свободы кавказских народов от агрессивной
империи, переродившись в орудие насильственного удержания этих сражающихся
за свою независимость народов в рамках другой "мини-империи", потеряло бы
всякий смысл в глазах населяющих его народов. Иными словами, "новый имамат",
даже если его удалось бы создать, был запрограммирован на скорый распад в
тот момент, когда мир сменит войну или ее непосредственную угрозу. Однако
попытки "интернационализировать" Кавказскую войну или противопоставить
российской империи "чеченское государство" будут продолжаться до тех пор,