"В.Нюхтилин. Мелхиседек " - читать интересную книгу автора

счастливчика, прицелиться в него и ... не забыть предварительно поджечь
фитиль. Если все будет хорошо, то мушкет в свое время выстрелит, и пуля
полетит туда, куда ей одной ведомо. Тот, кто встанет на ее пути, получит
отверстие размером с чайное блюдце. Если, конечно, будет огинаться слишком
близко от усердных мушкетеров. Мушкет стреляет недалеко.
Теперь представим себе этого пехотинца, на одном плече у которого
маленькая пушка, а на другом, - большая рогатина, (сошка). На правой стороне
у мушкетера висит огромный подсумок с круглыми свинцовыми шарами, - пулями.
На другой стороне увесисто болтается мешок с порохом для зарядов. На поясе -
рог для набирания пороха широким концом и для засыпания в ствол узким
концом. Справа и сзади находится сумка с пыжами, (по два на каждый выстрел).
Так же на поясе подвешивается вода в баклажке, а за спиной запас провианта,
ружейное масло, ветошь, ерш для чистки ствола, набор перевязочных лент и
накладок на случай получения раны. Почти ничего мы не забыли, и осталось
совсем немного: найти место кресалу для разжигания поражающего противника
огня. Задача не столь трудная, как может показаться на первый взгляд,
поскольку свободных мест на теле воина почти не осталось, и глаза не
разбегаются от избытка вариантов. Где найдем незанятое место, там и
разместим. Запросто решив эту проблему, нам останется сущая мелочь, -
позапихивать в свободные участки мушкетера запас фитиля, нож для нарезки
запалов и шомпол для забивания пыжей. А теперь, (внимание!), вопрос:
господа, а куда шпагу будем вешать? И, если, все-таки, набросим ее
куда-нибудь, то будет ли похож этот мушкетер на изящного дуэлянта и
галантного кавалера? Куда он денет мушкет, если надумает подать даме руку?
Куда он денет сошку, если вздумает кинуть в кого-либо перчатку в качестве
изящного символа вызова на дуэль? Как он будет мгновенно вынимать шпагу,
если он даже почесаться и то не может? А вот интересно: не привалит ли его
сошкой и мушкетом, когда пули в сумке потянут его, согнувшегося для
изысканного поклона, вниз? И, наконец, что он будет делать, например, если к
нему подбегут мальчишки и уволокут у него из ножен его шпагу? Где взять
свободные руки, чтобы помешать этому безобразию и на кого оставить свое
основное оружие, чтобы догнать пацанов налегке? Не лучше ли от греха
подальше оставить ненужную игрушку (шпагу) дома?
А теперь, главный вопрос, - можно ли во всех родах войск того времени
найти более неподходящего, чем тяжелый пехотинец-мушкетер, для того, чтобы
изобразить красиво и со вкусом одетых, моментально меняющих планы и легких
на подъем искателей приключений? Дюма было неважно, кто такой мушкетер на
самом деле, и, слава Богу. Нам это тоже непринципиально. Нам важно увидеть,
как довлеет фантазия над жизнью. В данном случае безобидно. Поразительно
другое, - где наша голова и ее громко продекларированные способности к
критическим умозаключениям, когда такое несоответствие не бросается нам в
глаза? А что если это происходит и в других случаях? Совсем не безобидных? С
теми же мушкетерами, к примеру, с которыми тоже не все ладно?
Мы знаем, к примеру, что основным оружием этих храбрецов были не
мушкет, (что еще за глупости такие!?), и даже не шпага, (это - на крайний
случай), а - честь! Они говорили врагу: "Защищайтесь сударь!", прежде, чем
напасть на него. Иногда они говорили: "Мы будем иметь честь атаковать вас,
господа!", чтобы противник ни в коем случае никогда не сказал никому, что
подвергся нападению внезапно. Уж что-что, а это про французских дворян того
времени мы знаем точно! Они были рыцарями! Мы читали у Дюма. Правда, за