"Бранислав Нушич. Наши архивы" - читать интересную книгу автора

вздумал со слоном по городу гулять... Забросил дело, лавку - слоны ему,
видишь ли, понадобились. Удивляюсь, как это ты не купил еще и бубен и не
пошел по улицам, от угла до угла. Стыдился бы!
Ничко. Прошу вас, господин Пайя, давайте поговорим как люди.
Господин Пайя (повышая тон). Мы не можем с тобой разговаривать как
люди, понимаешь. Ты долважным в этом деле. Действуя с таким коварством,
Пайя-писарь не только перекладывал обузу со своей шеи на шею окружного
правления, но и серьезно думал, что только так и можно разрешить данный
вопрос.
"В окружном правлении, - размышлял он, - чиновников много, а пока дело
будет ходить из рук в руки - от экспедиции до регистра, от регистра до
решения, от решения до подписи, от подписи опять до экспедиции и так
далее, - приложение номер два, бог даст, околеет".
Теперь все дело перешло в руки жандарма Ристы, и следующую ночь
господин Пайя-писарь спал так же сладко и спокойно, как и Ничко-мыловар.
Обычно жандарм Риста носил бумаги с приложениями подмышкой. Но если бы
и на этот раз он попытался сделать то же самое, то приложение, видимо, само
схватило бы бедного Ристу и само понесло его. Поэтому нужно было очень
серьезно продумать, каким образом выполнить трудную задачу, выпавшую на его
долю. Тот же самый народ, что присутствовал на аукционе, что провожал
несчастного Ничку-мыловара в тюрьму, шел теперь следом за Ристой, который
нес подмышкой бумаги и вел на веревке приложение. Разумеется, со всех сторон
сыпались самые разнообразные советы, но большинство сошлось на том, что
Ристе нужно сесть на приложение верхом, а не идти пешком. Однако Риста,
старый и мудрый жандарм, сразу смекнул, что в этом случае возникнет
опасность, что не он переправляет бумаги и приложение, а приложение
переправляет его. А кроме того, приложение могло переправить его не к тому
начальству.
Но в конце концов неважно, каким образом бумаги были отправлены в
окружное правление. Важно, что они действительно были отправлены и что у
Пайи-писаря отлегло от сердца, что Ничко-мыловар вздохнул свободно и что
госпожа Сойка-мыловарша тоже вздохнула свободно, так как Ничко, еще находясь
под арестом, послал ей телеграмму: "Мы спасены, приезжай!"


* * *

Что мыловар Ничко не знал, как избавиться от слона, что писарь Пайя
испытывал те же мучения, что теперь очередь дошла до окружного правления -
все это еще полбеды, так как рассказ от этого только выигрывал. А вот теперь
наступает самый страшный момент во всем этом повествовании, потому что я,
автор рассказа, не знаю, что мне делать со слоном и как окончить рассказ.
Разумеется, я бы мог пересылать его из одного правления в другое и, наконец,
мог бы послать его к самому министру. Но ведь это дело надо когда-нибудь
кончить.
Ну хорошо, что же мне делать со слоном? Автор оказался в самом
неудачном положении, так как ему кажется, что и Ничко спасся, и господин
Пайя спасся, и окружное правление спаслось, а все это свалилось на голову
автора. Я не могу его ни убить, ни отравить. Все эти способы уже испробовал
мой собрат по несчастью Ничко-мыловар. Я не могу подарить слона