"Герд Нюквист. Травой ничто не скрыто " - читать интересную книгу автора

Пошел снег. Он падал крупными, рыхлыми, влажными хлопьями, словно
кто-то сыпал его из мешка.
Снежные хлопья, коснувшись тщедушного тельца фрекен Лунде, сразу же
таяли. Она лежала, скрючившись, у самого надгробия - кто-то, видно, с
невероятной силой толкнул ее на него.
Снежные хлопья сразу же таяли на залитом кровью мраморном голубе.
Но на земле уже образовался белый покров, И в то самое мгновение-быть
может, какую-то долю секунды, когда я увидел маленькую фрекен Лунде, кровь и
пелену снега на земле, - я успел заметить еще кое-что. Перед надгробием были
ясно видны на земле следы чьих-то ног. Крупные влажные хлопья снега быстро
засыпали эти следы, но я по-прежнему четко их различал. Отпечатки маленьких
ботинок и ботинок побольше. Следы кружили на месте, то сходясь, то отдаляясь
друг от друга, и со всей очевидностью свидетельствовали об одном. О борьбе,
которая здесь разыгралась.
И в ту же долю секунды, когда я застыл в январской мгле у высокого
надгробия на кладбище Вэстре, мой взгляд выхватил надпись на камне: "Травой
ничто не скрыто".
Я осторожно перевернул фрекен Лунде - так, чтобы увидеть ее лицо.
Кровь шла из раны на голове - лоб у сестры полковника был рассечен от
брови до волос. Кровь продолжала сочиться, но, видно, совсем недавно била
струей.
Взяв фрекен Лунде за запястье, я стал нащупывать пульс. Рука у нее была
холодная как лед, и от страха у меня сжалось сердце. Отыскав наконец ее
пульс, я ощутил слабое биение.
Я осторожно приподнял ее. Она была такая легонькая, будто и не человек
вовсе, Странная маленькая фрекен Лунде. Я знал, что нельзя терять ни
секунды, И вдруг я увидел сумку для рукоделия, в которую она положила
книги, - сумка была наполовину скрыта надгробием. Я заметил ее уже после
того, как взял фрекен Лунде на руки. Я не стал поднимать сумку. Надо было
спешить.
Для того чтобы снова перелезть через запертые ворота, мне пришлось
перекинуть фрекен Лунде через плечо. Не очень-то подобающая поза для дамы,
но выбора у меня не было. Затем я снова взял ее на руки.
В лицо мне летел мокрый снег, а я спешил со всех ног мимо скульптур
Вигелана к улице Киркевай. Никто не встретился мне на пути. В эту мерзкую
погоду улица Киркевай тоже была пуста. Крышу моего синего "фольксвагена"
устлали снежные хлопья - теперь уже не такие влажные и рыхлые. Ветер утих,
луна скрылась за облаками, и валила снежная крупа - белая, холодная,
плотная.
"Отпереть мою собственную машину и уложить фрекен Лунде на заднее
сиденье? Это неприлично, - подумал я. - Я должен держать ее на руках и
оберегать ее".
Мне повезло. Со стороны Майорстюэн показалось пустое такси. Я вышел на
середину улицы, и такси тотчас же остановилось.
Шофер был совсем молодой, видимо, студент, решивший подработать во
время рождественских каникул. Он выскочил из машины и распахнул заднюю
дверцу0 Я пригнулся и влез в машину с фрекен Лунде на руках Она не
шевелилась, и я не мог понять, дышит она или нет. У меня было такое чувство,
словно я держу на коленях ребенка.
Молоденький шофер сел за руль.