"Мартин О'Брайен. Убийство по французски " - читать интересную книгу автора

головой на сделанной в тюрьме фотографии. Явное наличие арабской крови -
черные вьющиеся волосы, гладкая загорелая кожа. Высокие скулы, сильный,
выдающийся вперед подбородок и скучающий, с издевкой, взгляд черных как
уголь глаз. Губы полные, но нетерпеливо поджаты, из-за чего на щеках
образовались тонкие, похожие на скобки, линии. Зубы, подумав Жако, должны
быть белыми и ровными, а судя по наглому взгляду, и крепкими. Еще он был
совершенно уверен, что Карно, если захочет, может изобразить самую
доброжелательную улыбку.
Отодвинув стул, Жако умостил ноги на столе. Услышал как слегка
скрипнула кожа сапог. Змеиная кожа. Его любимая пара. Им двадцать лет, и они
мягкие, как перчатки от "Эр Франс" Бонн. К тому же хорошая поддержка для
больной лодыжки, хотя и вызывают неодобрительные взгляды Гимпье, вдовы
Фораке. Ну и прекрасная обувь для ходьбы. Именно поэтому он выбрал их в то
утро.
Жако собрался позвонить Гасталю. Когда пытался найти его в последний
раз, тот был еще на ленче. Но тут распахнулась дверь, и в кабинет
промаршировал Ламонзи, лицо сжато, как грецкий орех, красное, как незрелая
вишня. Ламонзи - руководитель отдела по борьбе с наркотиками. Старше Жако по
званию, но на несколько лет моложе. Ламонзи выглядел расстроенным.
- И что, черт побери, ты делаешь? - бросил он, нависая над столом Жако.
Если подумать, то "где?", видимо, было неподходящим словом, но Жако его
тем не менее произнес. Какого черта? Он всегда считал Ламонзи жуликоватым
самоуверенным придирой, который вел себя так, словно полицейское управление
его собственная песочница. Никто никогда не знал, чем занят отдел по борьбе
с наркотиками. Это означало, что если кто-нибудь из несчастных выходил за
флажки, выставленные Ламонзи, который и не думал ставить об этом в
известность других, он пикировал на него, угрожающе мотая своим сморщенным
красным личиком, словно наступательным оружием. Именно такова на этот раз
была причина небольшого взрыва. Видимо, Жако, сам того не зная, заступил за
черту.
- Где? Где? - Ламонзи понизил голос, оглянулся вокруг, затем воззрился
на Жако с еще большим остервенением. - Рю де Аллот, вот где, Жако. Номер
шестьдесят пять. Некий Александр Рэссак. Или ты к своей мамочке забегал?
- Правильно. Аллот.
- И?.. И?!..
- Знаешь ли, просто проверял наводку.
- Просто - проверял - наводку...
У Жако лопнуло терпение.
- Слушай, Ламонзи, притормози-ка. Ты тут не единственный, кто выполняет
свою работу. При том, как ты все держишь под замком, рано или поздно
кто-нибудь обязательно перейдет тебе дорогу.
- И как же это мсье Рэссак фигурирует в твоем расследовании?
- Рэссак? Никак.
Ламонзи прищурился.
- Берри. Мадам Берри, вот кто мне был нужен. Она художница по тату.
Говорят, из лучших.
- Ладно, в следующий раз, когда захочешь выколоть себе на руке сердце,
назначай встречу где-нибудь в другом месте. Уceк? - Ламонзи оттолкнулся от
стола Жако. - Я не хочу видеть тебя в радиусе ста метров в любом направлении
от того места. Ясно?