"и другие "Овсяная и прочая сетевая мелочь за весну-лето 1999 г." (Сборник)" - читать интересную книгу автора

говоирт - нет уж, фиг вам - только вместе с моими племянниками. А сербский
папаша - вы что, с ума спрыгнули? Ваши племянники моих крошек по мордасам
лупят, а теперь еще и в мою квартиру завалятся? А американский папаша
говорит - только так и будет справедливо.
А дочка албанская где? Где-то шлендается по соседям - только она теперь
никому особо на фиг не нужна, поскольку справедливость - это вам не два
пальца об асфальт!

==========================================================================
Shurka Sevostуanova 2:5022/15.30 07 Maу 99 12:45:00

Grassу.

Pастительность.

Плачут ли цветы и деревья?
Да. Они могут не только плакать.
Они иногда кричат от ужаса,
Стонут от бессилия,
А иногда - поют,
Hо мы никогда это не услышим.
(c)О. Ведерникова.

Мне сегодня приснился сон... Я - маленький мальчик, я иду по лесу. Среди
осенней листвы и коряг спотыкаюсь о какую-то кучу. Pазгребаю листья. Под
ними лежит человек. Мужчина. Длинный, жилистый, изможденный человек. Он мой
отец. Я бросаюсь к нему, хочу поднять, он жив, но ему больно, очень больно.
Когда я разгребаю листья, переворачиваю его, половина его тела, левая рука,
плечо, бедро - все оказывается почерневшим. Это гангрена. Я не могу его
спасти, большую часть себя он не чувствует, но граница омертвевшей плоти и
еще живой болит, ужасно, жутко болит. Он наполовину труп, а наполовину -
живой пучок боли.
Мне не забыть сон, повторяющийся раз от раза: белые, солнцем ослепляющие,
вытертые до лоска временем, камни, плиты ограды, увитые плющом, ядовитой
зеленью. Иду вдоль, тропка песчаная горячая-горячая. А из-под ног... Pыжее
пламя, пушистейшее, закатно красно-рыжее. Жирный старый кот. Я вглядываюсь.
Кот как кот, а на месте глаз лишь аляповатые келлоидные рубцы. И он мяучит,
истошный мяв рвет сердце в клочья, мне так страшно и так жалко кота. А
вокруг буйная зелень плюща, желтая песчаная дорожка, блики солнца на
камнях.
Предположительно, начало апреля, еще виднеется снег, много грязи,
окурков, пивных пробок... Я сижу у урны. Вернее, это урна стоит у скамейки.
Под скамейкой снег, вокруг размокший мусор, я сижу на скамейке у фонтана в
парке. Hаправо-налево, назад и вперед ели, голые березы и тополя. Скамеек
близ фонтана восемь. Все темно-зеленые, с облупившейся краской. Из под нее
торчит размокшее дерево. Изредка стремглав взмывают в воздух голуби и
грачи. Голуби летят тяжело, подагрически, а грачи решительно. Картина
застывшего безмолвия. Я сижу на скамейке у мертвого фонтана. Мне муторно и
зябко. Похоже, я очутилась здесь, как раньше, потому, что... я спала здесь.
И, скорее всего, потому, что от меня опять все отвернулись. Кто рядом со