"О.Генри. Дебют Тильди" - читать интересную книгу автора

оригинальностью. Это был непросвещенный Голос, который
довольствовался простым повторением кулинарных восклицаний,
издаваемых официантками.
Вы позволите мне еще раз повторить, что Эйлин была
красива? Если бы она надела двухсотдолларовое платье, и
прошлась бы в нем на пасхальной выставке нарядов, и вы
увидели бы ее, вы сами поторопились бы сказать это.
Клиенты Богля были ее рабами. Она умела обслуживать
сразу шесть столов. Торопившиеся сдерживали свое
нетерпение, радуясь случаю полюбоваться ее быстрой походкой
и грациозной фигурой. Насытившиеся заказывали еще
что-нибудь, чтобы подольше побыть в сиянии ее улыбки.
Каждый мужчина, - а женщины заглядывали к Боглю редко, -
старался произвести на нее впечатление.
Эйлин умела перебрасываться шутками с десятью клиентами
одновременно. Каждая ее улыбка, как дробинки из дробовика,
попадала сразу в несколько сердец. И в это же самое время
она умудрялась проявлять чудеса ловкости и проворства,
доставляя на столы свинину с фасолью, рагу, яичницы, колбасу
с пшеничным соусом и всякие прочие яства в сотейниках и на
сковородках, в стоячем и лежачем положении. Все эти
пиршества, флирт и блеск остроумия превращали ресторан Богля
в своего рода салон, в котором Эйлин играла роль мадам
Рекамье.
Если даже случайные посетители бывали очарованы
восхитительной Эйлин, то что же делалось с завсегдатаями
Богля? Они обожали ее. Они соперничали между собою. Эйлин
могла бы весело проводить время хоть каждый вечер. По
крайней мере два раза в неделю кто-нибудь водил ее в театр
или на танцы. Один толстый джентльмен, которого они с
Тильди прозвали между собой "боровом", подарил ей колечко с
бирюзой. Другой, получивший кличку "нахал" и служивший в
ремонтной мастерской, хотел подарить ей пуделя, как только
его брат-возчик получит подряд на Девятой улице. А тот,
который всегда заказывал свиную грудинку со шпинатом и
говорил, что он биржевой маклер, пригласил ее на
"Парсифаля".
- Я не знаю, где это "Парсифаль" и сколько туда езды, -
заметила Эйлин, рассказывая об этом Тильди, - но я не сделаю
ни стежка на моем дорожном костюме до тех пор, пока
обручальное кольцо не будет у меня на пальце. Права я или
нет?
А Тильди...
В пропитанном парами, болтовней и запахом капусты
заведении Богля разыгрывалась настоящая трагедия. За
кубышкой Тильди, с ее носом-пуговкой, волосами цвета соломы
и веснушчатым лицом, никогда никто не ухаживал. Ни один
мужчина не провожал ее глазами, когда она бегала по
ресторану, - разве что голод заставит их жадно высматривать
заказанное блюдо. Никто не заигрывал с нею, не вызывал ее