"Аглая Оболенская. За миг до тебя " - читать интересную книгу автора

держась за большую ладонь, стояла прелестная крошечная девочка - Манана,
любимая дочь Полины Бодло и Георгия Цхеладзе. Инна помнит, как незадолго до
смерти, Полина завела с ней странный разговор.
- Это хорошо, очень замечательно, что ты - журналистка, - выпалила
она. - Придет время и ты напишешь обо мне всю правду, ну, про все мои
злоключения. Ой, как здорово иметь личного библиографа!
- Биографа, - поправила тогда Инна.
- Да какая разница! Главное, своего. Моя биография будет маленькой
бомбой. Сенсацией. Люди почему-то думают, что мне все падало с неба...
- Падает!
- В смысле?
- Времена ставь правильно у глаголов. Я с удовольствием напишу о тебе
мемуары, но не некролог.
Тогда это прозвучало милой шуткой.
Пришло время исполнить обещанное. Вернувшись с Сашей в свой город, Инна
засела за написание книжки. Слова складывались в предложения, предложения в
главы. Творила на одном дыхании. Простота выражений, минимум витиеватых
эпитетов отразились на архитектонике всего произведения, сделав его
аскетичным и сжатым, а главное - понятным любому здравомыслящему человеку.

...В суете снующих пассажиров огромного тюменского вокзала Полина
затерялась с легкостью. Не имея ни малейшего представления, куда себя
девать, одно она знала твердо - необходимо держаться подальше от милиции.
Тетка обязательно объявит ее в розыск. Причин - сто, даже больше. Пропавшие
деньги, иссякнувший вмиг доход белошвейки, вина перед погибшей старшей
сестрой, или из школы явится кто-нибудь выяснять, где злостная прогульщица
Поля Бодло. На вокзале оставаться было опасно, и сметливая пятнадцатилетняя
девчушка отправилась бродить по городу. Голод и холод загнали Полину в
открытый подвал пятиэтажного дома, краем глаза она усекла там тень лохматого
мальчишки. Пробравшись по теплому песку в третий отсек с загогулистыми
трубами, обмотанными желтой стекловатой, нашла обитателя сидящим на потертом
старом ковре и жующим батон. Ел он его целиком, не отламывая, а, запихивая в
рот как можно дальше, затем кусал, быстро пережевывал и тяжело сглатывал.
Мальчик, на вид лет десяти-двенадцати, тоже заметил Полину, но решил сперва
доесть постную трапезу, а затем оказать даме знаки внимания.
- Ты че тут ошиваешься? Я тута живу, - прозвучало миролюбиво, словно
"проходи, располагайся, гостем будешь..." Она подошла поближе, глазам не
веря, как быстро он умял батон. В животе, урча, проснулся голод.
- Мальчик, а можно я с тобой поживу? Мне деваться некуда и очень кушать
хочется.
- Пожить можешь, места хватит, - рассудил мальчик, но предостерег, -
жрать себе сама добывай и спать будешь, одним ухом прислушивайся. Вдруг
облава. А бывает, что и извращенцы всякие повадютса.
- Ладно, - Полину уговаривать не было нужды, она знала, кто такие
извращенцы и, если милицию боялась, то их - ненавидела всеми фибрами
поруганной души.
На месяц судьба соединила две беспризорные жизни - Полинину и Митькину.
Спали на изъеденном молью ковре, согретом трубами теплотрассы, кормились
податями жалостливых прохожих. Особенно сытно поесть удавалось у ресторана
"Черное золото", в котором банкетничали богатые нефтяники. Они оставляли