"Аглая Оболенская. За миг до тебя " - читать интересную книгу автора

Дописав последнюю страницу, Инна вывела на титульном листе крупными
буквами давно придуманное название: "Белый жемчуг на черном бархате". Все.
Дело сделано, пухлая рукопись срослась с жизнью намертво. Надо рубить
швартовы и отпускать ее в свободное плавание. О том, что какой-нибудь
издатель заинтересуется и выпустит книгу на свой страх и риск, Инна даже
мечтать боялась. Не говоря уж о гонораре! Она реально смотрела на вещи:
тираж может не разойтись и убытки покрывать будет некому. Оставалось
рассчитывать на собственные скромные возможности и кой-какие сбережения,
накопленные во времена фанфар и подиумов. Слава богу, за ней сохранилось
место спецкора в газете и гарантированная заработная плата. Благодаря
журналистской смекалке плюс лояльности редакционного руководства, Инна,
дефилируя в сногсшибательных нарядах перед обалдевшей публикой, мысленно
сочиняла статьи, чтобы затем посылать их в рубрику "Мир моды" родной газеты.
Мода не чужда людям всех возрастов - а тут новости из первых рук и пишет
местная журналистка-"манекенщица", это вдвойне интересно. Инна сто раз
поблагодарила небо за предприимчивость Полины Бодло, создававшей не только
эксклюзивные коллекции, но и целые серии одежды прет-а-порте, то есть для
всеобщего употребления. Употреблялись они на ура, их было за что хвалить, и
Инна восхваляла. В первую очередь - за оригинальность, носкость, удобство.
Нестабильность модных течений на пересечении последних десятилетий
двадцатого века, метания от роскоши и буйства красок к минимализму,
сдобренному унисексом, обошли творения Бодло, которые стояли себе в
сторонке, пленяя поклонников своей этнической первозданностью.
Когда страсти, связанные с Полининой помывкой, откормкой и новым
гардеробом улеглись, Георгий Давидовидович вызвал девочку к себе в "малый"
кабинет. Усевшись в мягкое кожаное кресло, Поля растерялась от обилия
трофеев. На одной стене висели странные картины, похожие на раскраски в
черно-белом цвете. Позже она привыкнет называть их гравюрами. На другой
блестели сабли и гнутые ножи, у третьей до потолка возвышался стеллаж с
книгами. Правда, она не уверена, на самом ли деле это книги - на нынешние не
очень смахивают, толстые, как сам хозяин, фолианты в обтершихся линялых
переплетах.
- Тебе удобно, девочка? Ну и сиди так, поговорить с тобой хочу.
Полина продолжала озираться, переключив внимание на громадный
письменный стол, уставленный множеством фигурок из камня, стекла, дерева и
металла. Изумрудный телефон с трубкой-башенкой скромно притулился в уголке.
- Ты оказалась одна в незнакомом городе, без родственников, документов.
Что собиралась делать дальше?
- Не знаю, - она пожала костлявыми плечиками. - Жить.
Дядя Гия почесал бороду и взял со стола горбатого деревянного
старика-гоблина: - Жить. Я понимаю, ты молодая и неопытная. Но без
документа, в твоем случае - свидетельства о рождении, в этой стране тебя не
существует.
- Нет, существую! Свидетельство у тетки в Ханты-Мансийске, но я к ней
не вернусь...
- Значит, тетя тебя ищет? - он вернул гоблина на место, выдернув из
общей массы серебряного кентавра. - И милицию задействовала?
- Да, наверно, ищет. Я деньги ее взяла, когда сбежала.
- Она обижала тебя, девочка? Била? Не скрывай ничего от дяди Гии, я