"Аглая Оболенская. За миг до тебя " - читать интересную книгу автора

больную мать, которую на седьмом десятке паралич приковал к инвалидному
креслу, а перебираться к дочери на чужбину та категорически отказывалась.
Старшая дочь Кетеван вышла замуж за голландского дипломата и неотлучно
находилась при муже.
Тамара заканчивала десятый класс и готовилась поступать в иняз, но в
глубине души она страстно любила танцевать. За плечами у девушки были
балетная школа и студия бальных танцев. Она боялась потерять форму, и все
свободное время проводила в танцевальной зале, специально оборудованной
зеркалами. Кроме зеркал в этом помещении находились станок, музыкальный
центр и узкий низенький диванчик. Сюда, в святая святых, однажды была
допущена Полина. Забившись в угол, она восхищенно наблюдала за сложными
пируэтами и пластикой названной сестры. Не сразу заметила, как изрисовала
обложку журнала, случайно захваченного с собой. Тамара - белый лебедь,
Тамара - жгучая Кармен, Тамара - озорная летучая мышь. В следующий раз взяла
с собой ватман...
Когда Георгий Давидович поинтересовался Полиниными успехами в школе, ее
личико скуксилось: "Скукотень. Синусы-косинусы, тангенсы-катангенсы. Я тупею
от всего этого!" Он поцокал языком и предложил продолжить беседу в большом
кабинете. Своим большим кабинетом хозяин именовал кухню. Она и точно
выглядела огромной - приходилось вмещать его самого, несметное количество
кастрюль, сковородок, ножей, холодильник с морозильником, разделочный стол,
плиту, духовку, вытяжку и длинную полку с крупами, орехами и пряностями.
Продукты и вина хранились в погребке под полом.
Полина не только смотрела, как Гия потрошит курицу, шинкует овощи, она
вслушивалась в постукивание ножа - из под него рождалась музыка, похожая на
дробь чечетки: "тук-та-та-та-тук-тук-та-та...", сопровождаемая пламенной
речью великого кулинара всех времен и народов:
- Ты еще и тысячной доли не попробовала, девочка, из блюд грузинской
кухни! Мой отец всю жизнь делал вино. Мой брат продолжил его дело. Цинандали
Давида Цхеладзе хвалит каждый, кто хоть раз попробовал. Мой отец говорил,
чтобы понять вкус мяса молодого ягненка - надо сделать глоток цинандали...
Подпирая выпирающим брюшком гладкий стол с мраморной столешницей, Гия
Давидович усердно принялся толочь орехи и чеснок.
- Не прошу тебя помочь, девочка. Когда мужчина на кухне - женщине там
делать нечего. Я все время говорю своим русским приятелям, если бы они
иногда отпускали жен от плиты, их пища не была бы такой однообразной...
Он с удовольствием пригубил пахучую жидкость, собственноручно смешанную
в глубокой кастрюле и облизнулся:
- Ай, Гия! Ай, маладес! Тебе не предлагаю, не надо портить аппетит
перед главным выходом.
- А что так воняет? - принюхалась Поля, болтая в воздухе ногами,
свисающими с банкетки.
- Это запах приправ, девочка! Хмели-сунели, кинза. К моему большому
огорчению, в здешней теплице не получается вырастить кинзу, базилик, чабер,
эстрагон такими, как в Грузии. Растут чахлые, на вкус и запах - в половину
слабее. Но что есть, то есть. Твой маленький нос учуял их аромат, - залив
куски курицы горячим соусом, Гия прислушался: - Все время звенит телефон,
что там может случиться такого срочного?
Перед тем, как пойти на кухню, он строго-настрого просил охранника
Гришу его не беспокоить и ни с кем, кроме жены, не соединять.