"Побег в прошлое" - читать интересную книгу автора (Голубев Владимир)

Глава 18. Немецкие учителя.

Олег приехал не один. Трое щуплых, безусых, слишком серьезных на вид, юношей ходили за ним, как привязанные.

– Упросили взять на выучку, – доложил он штабс-капитану, – а ты своих уже в деле проверил! Наслышан, наслышан.

– Одна сшибка была, остальное – не в счет.

– Полторы сотни половцев положили! Не считается? – удивился Олег.

– Я их готовлю к другой войне. Ты можешь готовить партизан и диверсантов, я готовлю железный кулак первого удара. Поэтому уничтожение половцев имело, в основном, моральное значение, – пояснил Мышкин.

– И реклама! – добавил Олег.

– Да. Собираюсь сейчас набрать еще сотню новобранцев. У меня для легкой кавалерии сотня хороших лошадей есть. Летом нужны будут учения. Тут я надеюсь на тебя, – выжидающе посмотрел на Олега Мышкин.

– Ничего крупного не предвидится. Увы.

– Как раз крупное, пока, не нужно. Необходимо участие в сражениях, в составе небольшого войска, – поправил Олега Иннокентий Петрович.

– Тогда пригодится вялотекущая война в Полоцке. В 1201 году, с недальновидного разрешения полоцкого князя Владимира, в устье Двины, немецкие рыцари-крестоносцы основали город Ригу. Четыре года назад в Полоцке сел князь Борис Всеславович из Друцкой линии. От полоцкого княжества уже мало что осталось, псы-рыцари далеко продвинулись на восток. Но война идет ожесточенная. В Брянске был полоцкий эмиссар, вербовал наемников. Условия обалденные, значит риск соответствующий. Можно устроить учения в условиях, приближенных к войне с монголами, – предложил Олег.

– Из Брянска кто-то поехал?

– Небольшой отряд, копий сорок. Под командой неплохого моего знакомого.

– Если других вариантов нет, попробуем этот, – согласился Мышкин.

– О чем секретничаем? – подошел, радостно скалящий зубы, Никита.

– Ты чего такой радостный? – ушел от ответа Олег.

– Ты, Олег, отошли своих молокососов к молокососам Иннокентия Петровича, – неожиданно трезвым голосом попросил Никита.

– Ты моих учеников не оскорбляй, – возмутился Олег. Но приказал своей молодежи идти тренироваться.

– Иннокентий Петрович своих так зовет. Без обид? Пошли за стол сядем.

– Хорошо, только без самогона, – предупредил Олег. Его перекосило, видимо, вспомнил о вчерашнем.

– Пиво, только пиво, – замахал руками Никита.

Выпили пива. На открытом воздухе было прохладно. Никита сам сходил на кухню и притащил мясо в горшочках.

– Пока без картошки, – извинился он.

– С гречкой тоже нормально. Ты сказать что-то хотел?

– Вы войнушку затеваете?

– Затеваем.

– Меня интендантом возьмете?

– Возьмем его, Петрович?

– Я и сам готов был предложить, тебе, дружище, – обрадовался Мышкин.

– Против кого воюем, – заинтересовался Никита.

– Псов-рыцарей в Прибалтике будем бить, – обрадовал Олег.

– Фьють! Там беднота и голытьба. А воины немцы хорошие, – удивился Никита.

– Так и задумано. Будем нарабатывать опыт, и оценивать пригодность теоретических схем. Лучше немцев, противника не найдешь. Заодно братьям-славянам поможем. А денег всех не заработаешь, – сказал Мышкин, и оглянулся. Уж очень выразительны были лица товарищей. Сзади стояла любимая жена Светлана.

– Далеко собрался? Или немцы, как половцы, приехали Карачев грабить? А меня постфактум известишь? – тихим шепотом задавала вопросы Светлана. Но наступила такая тишина, что слышно было каждое слово.

Никита встал и исчез. Олег замешкался, и Светлана остановила его движением руки.

– На какой срок собрались? – обратилась к Олегу Света.

– Мы быстро: месяц туда, месяц обратно, и три месяца учений, – ответил Олег.

– Этого труса, – указала Света на пустое место Никиты, – уволить. Я еду с вами.

– Можно я пойду? Мне, после вчерашнего, нехорошо как-то, – залебезил Олег.

– Иди-иди. И знай, что ваши деньги, все у меня. Иннокентий Петрович, наверно, не успел тебе сказать. И не надо делать страшное лицо! Постарайся меня не злить.

Шла вторая половина июня, когда, наконец, отряд вступил в первый бой.

Сборы в Карачеве оказались исключительно долгими. Когда за неделю, Мышкин набрал вспомогательную сотню лучников, отъезд казался близким. Но штабс-капитан оказался верен себе, подбор лошадей, оружия, отработка построений, проверка припасов. Казалось, что это никогда не кончится. Добровольцы, пришедшие к Мышкину на волне энтузиазма, от его успешной победы над половцами, роптали. Но уходить никто не торопился. Напротив, несколько дружинников, из Карачева, завербовались в отряд. Наконец отправились в Полоцк. В Брянске пришлось остановиться на три недели. Олег агитировал знакомых дружинников влиться в отряд. Здесь уже роптали Никита и Светлана. Они разделили между собой обязанности интенданта. На каждого воина в отряде приходилось по три лошади: ездовая, боевая и вьючная. Их надо было кормить, и такие длительные стоянки были не предусмотрены. Длинная остановка была не зря, в Брянске их отряд вырос до двухсот человек. В Полоцк прибыли вовремя, через неделю на границу отправлялась небольшая дружина, под руководством воеводы.

Первый бой оказался крайне неудачным. Разнородная, неорганизованная толпа, а не единая дружина. Четыре отдельных отряда полоцкого полка, действовали настолько неудачно, что немцы легко разгромили центр. В центре находились два отряда опытных дружинников из Полоцка и Новгорода. Левое крыло полка образовали две сотни Мышкина, правое большой отряд наемников-варягов. Не дождавшись приказа, Мышкин ударил немцам во фланг, и сам оказался в ловушке. Немецкий резерв ударил ему в тыл, а правое крыло, состоящее из варягов, бездействовало. Отряд Мышкина спасли хорошие, свежие лошади и дисциплина. Иннокентий Петрович приучил свою молодежь повиноваться сигналам, а дружинники из Карачева и Брянска последовали за ними. Мышкин вывел отряд из боя с небольшими потерями, три четверти отряда остались целы. Дружинникам, находящимся в центре не помог ни опыт, ни удобное расположение на поле боя, ни последний натиск Мышкина. Немцы раскатали их подчистую.

Варяги простояли, не двигаясь, до конца боя, затем снялись, и спокойно отошли. Немцы не преследовали ни их, ни Мышкина.

Никита и Светлана построили гуляй-город вокруг полевой кухни. Это было основательное сооружение. Ночлег, горячее питание и лазарет в одном месте. Угрюмые и злые, возвращались воины в свой временный лагерь. Иннокентий Петрович, напротив, был бодр и доволен.

– Чему так радуешься, Петрович? – недовольно спросил Олег.

– Хорошее начало. Управляемость в бою высокая, потери небольшие. Лиха беда начало. Сразу после приема пищи собирай всех в штаб. Будем разбирать бой по косточкам.

– Еще три таких «хороших» боя, и от отряда останутся рожки да ножки, – возмутился Олег.

– Мы могли бы простоять, как варяги, весь бой не двигаясь. Чисто ушли бы, без потерь.

– Наш удар оказался бесполезен. Немцы были к нему готовы. Главное, дружинникам в центре никак не помогли, – расстроился Олег.

– Если бы наемники нас поддержали, то шансы были. Меня другое смущает, среди рыцарей не было потерь. Совсем, – задумчиво произнес Иннокентий Петрович.

– Это, просто, танки какие-то. И кони у них крупнее наших, и броня прочнее. Я одного по голове саданул, думал, шею ему сломаю. Он даже не остановился. Одно нас спасает, рыцарей немного. В основном оруженосцы, свита, вспомогательные войска. Если этих выбить, то и с рыцарями можно будет что-то придумать.

В конце лета в Карачев вернулось две сотни опытных вояк. Правда, тех, кто уходил из города весной, осталось меньше половины. Потихоньку прибились в Прибалтике, новички и матерые волки, варяги и безродные славяне. Их не смущала дисциплина в отряде. Привлекали, сначала полевая кухня и гуляй-город, затем уже низкие потери и честная дележка небогатых трофеев. Жесткое отношение Мышкина к качеству боевого снаряжения отпугивало немногих. Зато, в конце летней кампании, они смогли, наконец, разгромить равный по составу немецкий отряд.

Денег заработали немного, затраты Олега и Иннокентия Петровича они не покрыли, но на это никто и не рассчитывал.

Отряд вернулся в Карачев, но города не было. Поселок Коробово стоял целый, а Карачев сожгли дотла. Уцелевшие половцы все-таки добрались домой, в степь, и вернулись отомстить.

Мышкин смотрел на руины города и думал: «Минимальное воздействие на историю, и какой ужасный результат! Карачев, в той истории, обошла участь многих городов на Руси, монголы не тронули его. Зато в этой истории, его сожгли друзья-половцы.» Коробов стоял рядом.

– Теперь непонятно, будет ли битва на Калке? Или наши господа-варяги простят половцам гибель смердов-вятичей? – горько спросил старый интеллигент.

– Давайте без надрыва и политики, Владимир Александрович, – попросил Олег.

– Олег, помолчи, у меня треть отряда местных, – остановил его Мышкин.