"Михаил Петрович Одинцов. Преодоление " - читать интересную книгу автора

возвращаться. Он надеялся, что прадед Степан его примет. И не ошибся.
Оттаял.
...Теперь, много лет спустя, зрелым умом Сохатый понимал, что со
второго начала своей дороги ему довелось наблюдать неиссякаемое терпение и
стойкость русского крестьянина в житейских невзгодах. Он не помнил в доме
прадеда Степана пьяного крика и громкого злого голоса, упреков или жалоб
кому-либо, сетования на недород или ранний снег.
Сердце Ивана Анисимовича наполнялось благодарностью, когда в его ушах
вновь воскресали голоса: "Ваня, Ванюша, Ванечка, Иванушка, племянничек,
племяш, внучек, правнучек..." И только один раз, нечаянно, он услышал, как
прабабушка Марфа, лежа на печи и не видя его, говорила:
- Ксюш, поди-ка, милая, Иванушке-сиротинушке медку принеси, пусть он со
мной мятного чайку попьет. Мужики-то с бабами не скоро с поля возвернутся, а
ему науку надо постигать.
А сколько он услышал и узнал от старших сказов и поверий про войну и
богатырей, про зверей и Иванов, про царевен, царевичей, злых духов и
Иванушек. И везде Иван был добрым и смелым, сильным и справедливым, делающим
добро и в конце концов добивающимся торжества справедливости. Если же ему
делалась приставка "балда", то и в этом случае Иван был "себе на уме",
хитрющий да знающий и только с виду дурачок.
Вот так и деревенский мужик свой житейский опыт и сметку часто прятал
за наигранной, показной непонятливостью, подчас глуловатостью, чтобы
выговорить какое-то облегчение в подати или налоге, выторговать лишнюю
копейку на базаре.
В долгие зимние вечера с печи, бывало, добрый голос звал его:
- Ваняшка, иди-кось сюда! Сказать тебе хочу про Ивана-копейщика да
волчью стаю оборотней. Мне раз-думка, а доброму молодцу в урок...
Сказ - не поучение, не совет, а думы вслух. Сказка вовлекала Ивана в
мир невероятных событий, заставляла сопереживать успехам и неудачам героев,
проходить вместе с ними через зло и ложь, принимать чью-то сторону,
совершать ошибки, может быть, из-за скрытой в глубине души жадности, а потом
глубоко сожалеть об этом...
Детский ум его не всегда мог сразу разобраться в хитросплетениях
поступков людей и зверей, чтобы определить - с кем быть, ведь непременно
хотелось оказаться в лагере справедливых.
И сейчас, по прошествии многих-многих лет, справедливость всего дороже
генералу, и сейчас тянется он к людям с открытой душой, доверчивым и
незлобивым. А ведь случалось в жизни всякое, судьба ему досталась не из
легких.


* * *

Первый летный день.
Сохатый-учлет в праздничном настроении, Он ощущает в себе
необыкновенную легкость движений и волнующее нетерпение. Каждый новый взлет
самолета с очередным курсантом приближает для него заветный момент: он
впервые поднимется в небо не во сне, не в сказке на ковре-самолете, а на
реальной крылатой машине.
Наконец он сел в кабину, пристегнулся привязными ремнями, присоединил