"Мэл Одом. Повелитель книг ("Бродяга" #2) " - читать интересную книгу автора

морю, насмотревшись на никогда не виданных им прежде монстров, обитавших в
мутных красных глубинах. Он сам выварил тряпки для приготовления бумаги на
камбузе, потом изготовил и нарезал бумагу. Чернила сделать было несложно.
А потом он с удовольствием принялся заполнять страницу за страницей
рисунками и записями о том, что он видел и делал.
Он как раз собирался все это объяснить, когда в "Сломанный румпель"
вбежал Херби с блохастой мартышкой за плечами. На лице мальчика читалась
тревога, и Джагу оставалось только надеяться, что за этой парочкой не спешит
торговец, матрос или докер, у которого только что срезали кошелек.


2. РАССКАЗ ВОРИШКИ


Херби было всего одиннадцать - совсем ребенок по человеческим меркам.
Нестриженые темные волосы мальчишки торчали во все стороны, а карие глаза
были слишком близко посажены по обе стороны острого носа. Несмотря на то,
что он столько времени провел в море, кожа у него была светлая и всегда
выглядела так, будто обгорела на солнце.
Большинство зажиточных прохожих на улицах любого городка сочли бы его
оборванцем, который пытается подзаработать пару монет, чтобы его не
поколотили в приюте, где он живет. Босые ноги и грязная потрепанная одежда
только поддерживали это впечатление. Босиком мальчишка ходил не от
отсутствия обуви - Джаг знал, что башмаки у него имелись, - а потому, что
так было легче лазать. На подошвах Херби были такие толстые мозоли, что ему
были нипочем обломки ракушек, которыми посыпали пол в тавернах. Все ноги и
штаны мальчика были забрызганы грязью, а на ступнях она и вовсе засохла
грубой коркой.
Тощая с тонкими, как у паука, лапами мартышка у него на плечах была
размером с кошку вроде тех, что не давали плодиться мышам в трюмах
"Ветрогона". Мех у нее был темно-серый, и только вокруг плоской розоватой
мордочки шла белая полоса. Одна задняя лапа тоже была белая, но остальные
три покрывал темный мех. Хвост ее мотался туда-сюда по плечам Херби.
Мальчишка звал свою спутницу Map; это прозвище как-то само собой
образовалось из вечных жалоб матросов капитану на "эту кош-мар-рную
обезьяну". Вообще-то матросы еще и не так называли шкодливое животное, но те
клички капитан не позволял ввести в употребление, сколько Херби ни пытался.
Иногда тот все-таки окликал мартышку каким-нибудь хлестким матросским
словечком, но не при капитане Аттикусе.
- Парень, - пробурчал Рейшо хмуро, - что ты еще натворил?
Джаг знал, что лысый бармен за исцарапанной стойкой исподтишка на них
поглядывает.
- Ничего, - немедленно отозвался Херби оскорбленным тоном. - Ничего я
такого не делал! - Он шмыгнул носом и утерся грязной рукой. Мартышка
шмыгнула еще громче мальчишки.
- Может, капитана Аттикуса ты и можешь заморочить, - заявил матрос, -
но только не меня. Да тебе все равно хоть кол на голове теши. В этом городе
ты хоть кусок пирога украдешь, так тебя непременно вздернут на первом
попавшемся дереве, ну а я им мешать не стану.
- Ничего я не делал, - повторил Херби в ответ на суровый взгляд Рейшо.