"Мэл Одом. Властелин Времени ("Бродяга" #3) " - читать интересную книгу автора

моментом, чтобы продвинуться чуть дальше по узкому каменному выступу, на
котором стоял. Вначале Докетт прятался в одном из библиотечных помещений,
но, когда там его едва не обнаружили рыщущие вокруг гоблины, вылез сюда.
Места на выступе, к счастью, хватало, правда, спуститься отсюда на землю
было трудно.
Глядя на кровавую схватку, юный двеллер вспомнил, как, читая рассказы о
войнах и сражениях, всегда гадал, как это историки и писатели умудрялись
отмечать все детали событий, хоть и находились в самой их гуще. Теперь-то
Докетт понял, что у них не было выбора - они исполняли свой долг, ведь иначе
о сражениях, подобных нынешнему бою эльфийских лучников с ящерицами, никто
бы не узнал.
"Интересно, - подумал Докетт, - испытывали ли они страх? Неужели они
были так же напуганы, как и я сейчас, когда записывали все открывавшиеся их
взору ужасы сражения и чудеса отваги?"
Скорее всего, решил двеллер, так все и было.
Деваться ему все равно было некуда. Не отрывая глаз от
разворачивавшейся перед ним битвы, Докетт достал свой дневник - Великий
магистр настойчиво советовал всем библиотекарям всегда носить его с собой,
поскольку на собственном опыте узнал, как полезно иметь дневник при себе,
когда его похитили гномы-пираты Кровавого моря, - и вытащил из пенала с
письменными принадлежностями палочку угля.
Открыв дневник, Докетт уверенно принялся за дело. Помня слова Великого
магистра о ценности библиотекарей и Хранилища Всех Известных Знаний, он даже
теперь не мог сидеть просто так, без дела. У юного двеллера, несомненно,
было призвание. Сам Великий магистр отметил это, сказав ему как-то, что
наступит день и Докетт сам поймет, в чем это призвание состоит.
И вот сейчас, видя перед собой чистую белую страницу, Докетт понял
наконец, в чем было его призвание. Он погрузился в работу, и терзавший
двеллера все это время страх куда-то исчез.
Вокруг по-прежнему кипела жестокая битва.

Несколько недель спустя...

По прибрежным водам Кровавого моря безмолвно скользила смерть. Она
приближалась к острову на небольших баркасах с черными парусами, в облике
десятков гоблинских воинов, вооруженных мечами, топорами и луками. Гребцы
ожесточенно налегали на весла так, что уключины скрипели от натуги. Кроме
захватчиков северный ветер нес с собой огромные клубы серого тумана.
Варроуин Кузнечный Горн спешил навстречу врагу сквозь тянувшийся вдоль
берега лес. Сердце гнома ликовало от предвкушения грядущей битвы, и ему
словно подпевала обнаженная сталь в его руках. Он собирался устроить
гоблинскому отряду засаду и перебить их всех до единого. Это послужит не
только предупреждением остальным гоблинам, но и местью за то, что они вкупе
со своими союзниками напали на город и Библиотеку, которые Варроуин поклялся
защищать до последнего вздоха.
Холодный прибой до сих пор еще выносил на берег тела погибших - эльфов,
гномов, людей, двеллеров, гоблинов, что сошлись в кровопролитной схватке, и
мирных жителей Рассветных Пустошей, а также и вовсе непонятных существ, -
которых глубоководные чудовища не сожрали полностью (за последнее время
корма им досталось больше, чем они могли употребить). Гномов, эльфов, людей