"Майкл О'Двайер. Утопая в беспредельном депрессняке " - читать интересную книгу автора

впервые. Ухватившись руками за ее бедра, Винсент проскользнул в нее. Она еще
раз страстно поцеловала его, наклонившись и приблизив груди к его лицу.
Винсент застонал и еще крепче обхватил ее талию. Затем он перекатил ее
на спину.
Хелена обняла Винсента, закутываясь вместе с ним в холст. Они не
обращали внимания на упавший мольберт и опрокинутые банки с краской,
окрасившие пол мастерской во все цвета радуги.
Их движения стали неистовыми; задыхаясь, они цеплялись друг за друга
руками и ногами; тела их катались и извивались. Они были залиты краской с
ног до головы, и на холсте остался след их сплетенных тел.
Сердечный приступ Винсента оказался для обоих полной неожиданностью.


1 марта 1971 года
Боль

Боль - всегда при нас. Иногда боли не замечаешь, но она все равно
есть. Она может наброситься внезапно, заставить тебя вопить и кричать, будто
твою душу поджаривают на огне. А может подкрасться незаметно, и ты осознаешь
ее уже после того, как свыкнешься с ней настолько, что даже не будешь
представлять себе жизни, свободной от боли. Молчать, когда хочется
поделиться правдой, о которой никто не должен знать, - тоже боль. И не знать
самому - как это случилось, почему, за что и, главное, когда. Загадка без
ответа может мучить, как тесный ботинок, или, если уж на то пошло, как рак
на последней стадии. И боль не отпускает, не отпускает, не отпускает, и от
нее никуда не деться.

Устроив Винсенту сердечный приступ, этот год, по-видимому, был не в
силах остановиться и продолжал плодить одно несчастье за другим. Так думал
Виски, сидя в приемной врача.
Сидел и думал, думал, думал, сидел и думал.
Он вспомнил, как, почти год тому назад, чуть ли не на следующий день
после бракосочетания Сильвестра Гудли и Сьюзен Макмерфи они с Элизабет
вернулись в этот дом. Идея, разумеется, принадлежала Элизабет. Здесь легче
было понять, смогут ли они ужиться друг с другом. Теперь им не надо было
скрывать свои отношения, прятаться по углам, краснеть, когда их случайно
замечали вместе. Их отношения стали почти официальными.
Элизабет считала, что и Гудли с Макмерфи поженились по той же причине -
в их возрасте они не могли вести себя как подростки. К тому же в доме все
знали об их связи и не раз терпеливо выжидали за углом, давая возможность
Гудли беспрепятственно добраться по коридору до дверей сестры Макмерфи.
Дом был достаточно велик, чтобы предоставить Виски и Элизабет отдельные
апартаменты из спальни, кабинета и ванной. Точно такие же, как у Гудли. И
даже когда двойняшки подрастут и обзаведутся семьями, место им, по всей
вероятности, тоже найдется. В доме было столько комнат и закоулков, что при
желании всегда можно было не мешать остальным.
Порой человеку хочется побыть одному.
Когда Виски вселился сюда с Элизабет, переменилась вся его жизнь.
Добавились разные правила. До сих пор единственными правилами, которыми
руководствовался Виски, были те, которые он придумал для себя сам. Жизнь с