"Эндрю Оффут. Глаз Эрлика " - читать интересную книгу автора

табурета спящей хозяйки... Продав их, он приобрел хороший кинжал в полтора
фута длиной, с ножнами, украшенными гранатами, и оплатил свои долги, два
раза нырнув в выгребную яму, именуемую Болотом. Пока супруга советника
лежала не далее чем в десяти шагах в алькове с молодым любовником, ее
изящный, обшитый жемчугом воротник вместе с кубком из чистого золота (с
легкой примесью олова, как указал барыга) увлекла в окно бронзовая рука,
бывшая куда как крупнее рук большинства взломщиков. Эти предметы принесли
ловкому, ступающему по-кошачьи бесшумно вору хороший плащ, украшенный
золотым шитьем. Хотя довольно скудно украшенный - что верно, то верно. И
еще на эти деньги он купил шелковую тунику, голубизна которой отражала
довольно мрачный блеск его глаз, и ему заново открыли кредит в кабаке, где
подавали пиво и разбавленное мутное вино. Ворот и плотно обтягивающие
могучие бицепсы рукава вора обвивали две узкие полосы расшитой золотом
ткани.
Странно, но его третье успешное предприятие оказалось поручением,
выполнив которое, он совершил доброе дело. За похищение пары неосторожно
подаренных изумрудных запонок и одного неосмотрительного письма и
возвращение их дарителю он получил не меньше трех золотых и семнадцати
сребреников. Надо признать, странное число. Ему предложили два плюс десять,
он потребовал пять плюс двадцать пять и сошелся с нанимателем на средней
сумме. Это последнее предприятие принесло достаточно денег, чтобы заставить
юнца подумать, а не заняться ли ему честным трудом. Их также хватило, чтобы
провести ночь вне Болота. В хорошем плаще и шелковой тунике он неспешно
прогуливался по престижному району города...
Теперь этот плащ был старательно свернут и уложен на табурет, на
котором восседал вор. Перед ним стоял маленький столик. Чувствуя себя
немного не в своей тарелке, он тем не менее решил провести ночь среди
богатых и знатных - ведь и они не всегда были такими. Вор приметил одну
привлекательную молодую женщину и ухаживал за ней, проявляя больше отваги,
чем опыта. Она и впрямь была молода, в девятнадцать-то лет, - и все же
постарше вора, несмотря на массивность его фигуры. Меч юноши вызвал у
девушки вопросы.
- Телохранитель, - ответил он. - Мой господин скоро прибудет.
И никто не запретил ему носить меч, даже здесь, в "Шадиз-сарае", куда
захаживали только способные похвастаться знатным происхождением или знатным
состоянием.
- Там, в Симрии, мужчины вырастают, безусловно, здоровые, - оценивающе
заметила привлекательная молодая женщина.
- В Киммерии, - поправил он.
Вор наклонился к смазливому личику своей собеседницы. Он сидел,
навалившись на низкий круглый столик, окруженный непризнанной знатью. Когда
вор кивнул, его голубые глаза сверкнули, словно сапфиры.
- Когда мне было всего пятнадцать... Давным-давно. - поспешно уточнил
он, - я был шести футов ростом и весил на двадцать фунтов меньше двухсот.
Тогда я участвовал в походе орды обезумевших от крови северян. Наша орда
захлестнула надменный аванпост Аквилонии Венариум. Мы поставили на место
этих аквилонцев - огнем и мечом!
"Ах, значит, давным-давно, - подумала она. - А если тебе уже стукнуло
восемнадцать, то мне восемьдесят!"
Эта девушка знала мужчин и равнодушно взирала на вора с высоты этого