"Э.Офин. Уравнение с тремя неизвестными " - читать интересную книгу автора

плаванью и борьбе с "преступником" в воде, он теперь сидел в углу
практического класса, гордо подняв голову с вертикально торчащими ушами и,
казалось, не замечал собравшихся здесь людей. Но, как только дрессировщик
сделал привычный жест - "ко мне", Малыш моментально занял классическую
позицию у его левой ноги - со склоненной чуть набок головой, напряженный,
собранный, как пружина, он сразу преобразился, готовый к работе.
- Внимание, Малыш! Здесь твое место, охраняй!
Малыш послушно подошел к указанному ему креслу, взобрался на него и,
свернувшись калачом, накрыл морду лапой - словно задремал; только один глаз,
лениво прищуренный, блестел. Дрессировщик отошел к дальнему окну и
облокотился на подоконник.
- С этой минуты, товарищи, помещение находится под охраной Малыша.
Попробуйте кто-либо выйти отсюда. Смелее, прошу.
Молодой курсант, опасливо косясь на собаку, начал двигаться к выходу; в
наступившей тишине половицы зловеще поскрипывали под его сапогами. Вот он,
наконец, достиг двери и поспешно закрыл ее за собой.
Малыш не пошевелился. Все присутствующие посмотрели на дрессировщика.
- Входите обратно, товарищ, - позвал он.
Курсант вернулся в класс.
- Теперь подойдите к столу. Там есть портсигар. Закуривайте. Спички
положите на место и уходите... Да нет, не оставляйте папиросу, курите себе.
И опять курсант, оглядываясь, пошел к двери. И опять Малыш
беспрепятственно выпустил его.
- Как видите, - сказал дрессировщик, когда курсант снова вернулся в
комнату, - по мнению Малыша, как, впрочем, и нашему, взять папиросу еще не
значит украсть. Обычное дело. А сейчас, товарищ курсант, забирайте любую
вещь.
Курсант взял со стола кепку дрессировщика. В ту же секунду Малыш
распрямился и одним махом очутился посреди комнаты. Ни звука не вырвалось из
его оскаленной пасти; он только чуть припал на передние лапы, готовясь к
прыжку.
Курсант охнул и отшатнулся, прикрыв локтем голову.
- Не двигайтесь, - предупредил дрессировщик. - Василий Иванович,
забирайте задержанного.
Данилов встрепенулся.
- Малыш, на место. - Он подошел к курсанту и взял из его рук кепку.
- Что с вами сегодня, Василий Иванович? - спросил дрессировщик. - Вы
даже не поблагодарили Малыша.
Малыш медленно вернулся в угол. Его глаза укоризненно смотрели на
Данилова. Тот рассеянно вынул из кармана конфету.
- Извините. Дело у меня там одно... Я, пожалуй, пойду.
Конфета лежала нетронутой у ног Малыша. Оскорбленный, он не принял
угощения.
По дороге от учебного корпуса к проходной будке шел навстречу Данилову
шофер начальника. Шагая через полосы света и тени, он спешил по окаймленной
липами аллейке и, стараясь разглядеть Данилова, заслонял ладонью глаза от
бьющего из-за деревьев солнца...
Солнце может светить вовсю, золотя паруса яхт на море; ветерок -
шелестеть листвой, распространяя прохладу; мальчишки могут плюхаться с
причалов в прозрачную воду... В такой вот погожий денек люди частенько всей