"Александра Огеньская. Старовский раскоп " - читать интересную книгу автора

то заяц, то сохатый... Ни одного свежего. Но до рассвета было еще далеко, в
воздухе ощутимо теплело, шуршали вековые сосны. А потом нашлось непонятное -
вдруг из ниоткуда, словно бы из воздуха выпрыгнул, появились следы человека.
При чем человек пах неприятно - грязью немытого тела, засохшей кровью и
усталостью. Фыркнула, хотела бежать дальше, но любопытство пересилило.
Принюхалась. Человек был болен, напуган и появился здесь примерно три часа
назад. В таком состоянии он легкая добыча. Людей есть нельзя вроде, только
не помнила, почему. И все-таки пошла по следу. Судя по всему, человек шел
медленно, местами встречались глубокие пролежины - укладывался отдыхать.
Через какое-то время след окреп, уже не приходилось напрягаться, выискивая
его среди других ярких ниточек и мазков. След человека сделался магистралью,
по которой побежала теперь уже быстро и уверенно. Чувствовала - расстояние
сокращается. Азарт преследования разгорелся заревом.
Потом не следы - уже ветер принес отблеск человека и глаза застило алое
голодное и радостное возбуждение.
Рвать и терзать! Рычать, напрыгивать, тащить и волочь!
Поиграть, как кошка с мышью!
Пить теплое, вкусное, щедрое! Есть! Наконец-то утолить дикое и тяжелое,
что поднимается из глубины! То, чего никак не сумел утолить съеденный где-то
далеко кусок мертвого, холодного, несколько раз замороженного и
размороженного мяса! Вместо мертвого - живое и трепещущее... Чуждый, но
родной целиком, от когтей до кончика хвоста инстинкт.
Радостно зарычала...
Человек - добыча - пища - первая охота! Близко. Еще ближе.
Беззащитен...
Он даже упал. Свежая медная кровь.
Попытался подняться...
Прыгнула сверху. Отбивается руками, дурак...
От меня уже теперь точно не уйдешь... Еще поиграть чуть-чуть... Даже не
вскрикнул. Очень слаб? Так неинтересно. Ну!
Вдруг прошептал что-то...
И... словно бы удар в грудь - воздух из легких вышибло. А кожу - по
живому вывернули наизнанку. Уронило на землю. Закричала, в этом крике
меняясь, становясь другой...
Возвращаясь в себя.


***

Андрей однажды со смешком написал в письме к одному приятелю из той же
Франции, но, слава Богу, ладящему с русским настолько, чтобы понимать
"тонкие" игры слов собеседника, что он, Андрей, если следовать терминологии
одной небезызвестной писательницы, выходит "парнем, который выжил". Это было
еще лет шесть назад, после одного весьма рисованного эксперимента с
артефактом из отцовской коллекции. Смешок при написании письма вышел
нервный. Нет, Андрей знал, что в отличие от родителя, способностями в деле
управления энергиями обладает весьма средними, если не сказать грубей. И ему
было тогда всего двадцать - глупый возраст, когда считаешь себя взрослым как
никогда больше в жизни, когда не сомневаешься абсолютно, когда рвешься
реализовывать любую прибредшую в голову идею с энтузиазмом партийного