"Арман Огюстен, Луи де Коленкур. Поход Наполеона в Россию " - читать интересную книгу автора

Так как император вызвал из Парижа лучшие силы драматического театра, то
почти ежедневно давался спектакль. Оба императора присутствовали на
спектакле вместе. При этом были использованы все те возможности которые
давало это единение высочайших особ. Император Александр воспользовался
стихом: "Дружба великого человека - милость богов", - чтобы в самой
изысканной форме публично воздать честь своему союзнику [33] .

Императоры расстались, достаточно удовлетворенные своими соглашениями, но в
глубине души недовольные друг другом. Тильзитские иллюзии полностью
испарились, но так как и русский император и его министр открыто
подчеркнули наряду с крайним недоверием желание сохранить союз как средство
побудить Англию к миру и упрочить мир в Европе, то оба союзника продолжали
идти к этой цели. Новые интересы России и преимущества, которые она
рассчитывала извлечь из только что заключенных соглашений, превратили для
нее эту цель в долг и в потребность.

Свою подлинную окраску дела приняли лишь в последние три дня. До тех пор
даже сам министр [34] не знал всех мыслей императора Наполеона. Свое
последнее слово Наполеон сказал лишь в момент подписания соглашения. Каждый
день приносил перемену. Его величество жил, можно сказать, текущим днем,
приспособляя свою политику и даже свои притязания к тем возможностям или
препятствиям, которые встречались на его пути. В результате каждая сторона
определила в точности свою позицию лишь в последний момент. Торопились
кончить дело, потому что желание избежать новых инцидентов было не меньше
желания поскорее уехать, и каждый закрывал глаза, чтобы не видеть того,
что, может быть, потом будет справедливо поставлено ему в упрек.

Император Александр, которого в эту эпоху многие обвиняли в слепоте и
слабости, проявил большой характер, что засвидетельствовал сам император
Наполеон, часто жаловавшийся на это. Если бы Австрия - повторяю еще раз -
объяснилась тогда, как она это сделала позже через посредство князя
Шварценберга, который неуклюже изложил свои доводы лишь вместе со своим
манифестом[35] , то весьма вероятно, что мы избежали бы событий 1809 г.,
которые окончательно потрясли Европу.

Это был один из самых благоприятных моментов для того, чтобы прийти к
подлинному умиротворению, так как при том положении, которое было создано
событиями в Испании, император Наполеон был готов идти на жертвы. Ему очень
не хотелось отправляться в Испанию, и тем не менее он чувствовал, что
только его присутствие могло ликвидировать или хотя бы сдвинуть с мертвой
точки испанские дела. Немного больше согласия между великими державами, а
со стороны Англии немного больше желания возвратить миру спокойствие при
сохранении всех тех преимуществ, на которые она имела право, - и соглашение
было бы достигнуто. Франция возвратилась бы к системе, определенной теми
рамками, которые начертала для нее природа, и па которую ей давал" право ее
могущество и ее слава. Судя по тому, что я мог тогда подметить, император
прежде всего стремился к миру. Несомненно, он хотел иметь возможность
располагать своими войсками, чтобы отправить их в Испанию, но у него не
было другого средства с честью выйти из этого неприятного дела, поскольку