"Вадим Охотников. Дороги вглубь" - читать интересную книгу автора

Крымов вышел из кабинета директора с чувством обиды.
"Мы вынуждены отложить разработку проекта", - вспомнил он слова
директора.
Олег Николаевич шел по коридору, судорожно сжимая в руках папку.
Назойливо громким казался ему звук собственных шагов, отраженных от
покрытых масляной краской стен коридора.
- Да что с вами? Очнитесь наконец!
Крымов останавливается. Его держит за руку Зоя Владимировна.
- Ничего не понимаю... Вы заставили меня буквально бежать за вами! Это
не только рассеянность... Вы чем-то взволнованы?..
- Нет, нет... Ничего... - бормочет Крымов, стараясь высвободить руку. -
Я действительно иногда бываю рассеянным...
- Вы, наверное, думаете о предстоящем выступлении?
- О каком выступлении? Вы меня извините... я очень тороплюсь.
- Ничего не понимаю. Очень странно... - Семенова с удивлением
посмотрела вслед быстро удаляющемуся инженеру.
Постояв несколько минут и, видно, приняв какое-то решение, она
последовала за ним.
Крымов направился в парк. Дождь давно прекратился. Вечернее солнце
пробивалось сквозь остатки туч, уносимых ветром. Вскоре зеленые ветви, еще
блестевшие от влаги, окружили Крымова со всех сторон. Он разыскал
скамейку, расположенную в глубине парка, и, сев на нее, задумчиво склонил
голову над папкой с чертежами.
Мысли проносились быстро, одна за другой.
Олег Николаевич вспомнил об инженере Катушкине и его настойчивом
требовании прочесть ему "свои стихи". О поэзии почему-то говорил Трубнин,
человек, не любящий искусства. И, наконец, директор... Все это было
непонятным и странным.
Долго сидел Крымов, перебирая в голове всевозможные догадки. Солнце
спускалось к горизонту, и на песчаную аллею ложились тени деревьев.
Постепенно чувство мелкой обиды стало сглаживаться. Его сменяло другое,
нараставшее в душе быстро, как буря.
"Надо бороться... - думал Крымов. - Добиваться осуществления проекта -
это мой долг. Общественный долг. При чем тут обида!"
Он поднял голову, улыбнулся и неожиданно почувствовал облегчение.
Вдруг ему показалось, что рядом зашевелились ветви.
Он не ошибся. Из-за кустов вышла Семенова.
- Очень прошу простить меня, - проговорила она, направляясь к скамейке.
- Не слишком красиво следить, но вы вели себя странно... Я просто боялась
оставить вас одного.
Появление Семеновой обрадовало Крымова.
- Садитесь, Зоя Владимировна. Очень рад, что вы пришли сюда. Я,
кажется, вел себя действительно...
Крымов не договорил фразы и умолк, словно ни знал, что дальше сказать.
- С вами происходит что-то неладное. Если бы я могла рассчитывать на
вашу откровенность, то, уверяю вас... - начала Семенова и также не
договорила.
Некоторое время сидели молча.
- Скажите, - наконец нарушила молчание Зоя Владимировна. - Вы очень
любите поэзию?