"Вадим Охотников. Дороги вглубь" - читать интересную книгу автора

Вас ждут! - задыхаясь от быстрого бега, проговорил Катушкин.
- Кто меня ждет? - удивленно спросил Крымов.
- Все ждут! Вы, наверное, забыли про вечер? В институтском городке
расклеено восемь афиш... Начало в семь тридцать, а сейчас уже девять...
- Да, Олег Николаевич, все ждут. Насилу вас разыскали, - подтвердил
Уточкин.
- Я просто не решалась вам напомнить... - вставила Семенова.
- Я, конечно, немного виноват перед вами... - чуть не плача, продолжал
Катушкин. - Вы обещали принять участие в обсуждении, а я приписал в афише,
что вы также будете читать свои стихи. Разве вы не видели афишу?
Крымов, совершенно сбитый с толку, переводил взгляд с Катушкина на
Уточкина, с Уточкина на Семенову.
- Идемте, Олег Николаевич, - жалобно попросил Катушкин. -
Представляете, какой скандал получится, если вы не придете. Все подумают,
что вы гордый, и виноватым во всем окажусь я... Прочтите просто несколько
стихов. Хотя бы из последних номеров журнала "За доблестный труд". Я
захватил их с собой.
Только теперь Крымов заметил в руках Катушкина пачку журналов. Его
осенила догадка.
- Какие стихи? Покажите... - он протянул руку к журналам.
- Вот они... Это один из лучших, - бормотал Катушкин, раскрывая толстую
книжку без переплета.
Только теперь для Крымова многое стало ясным. Он увидел свое имя и свою
фамилию, напечатанные крупными буквами перед названием стихотворения.
- Вот оно что... - растягивая слова, начал Олег Николаевич, почти с
ненавистью глядя на Катушкина. - Понятно! И вы... организовали вечер, не
договорившись... - Крымов запнулся, перевел дыхание и добавил: - не
договорившись с поэтом!
- Идемте, Олег Николаевич... Идемте! - умоляющим голосом говорил
Катушкин. - Я виноват перед вами. Но ведь публика ждет!
- Действительно неудобно! - вмешался Костя. - Народ собрался...
Несколько секунд Крымов смотрел неподвижно в какую-то неопределенную
точку.
Смелое решение назревало в его голове. Руки судорожно сжимали твердую
папку с чертежами машины.
- Хорошо, - глухо сказал он, поднимаясь. - Идемте.


Глава восьмая

Под шум аплодисментов Крымов вышел на сцену и остановился недалеко от
рампы.
- Товарищи... - произнес он нерешительно, смущенный пчелиным гулом
зрительного зала.
Свет боковых прожекторов и закулисных софитов совершенно ослепил его, и
потому головы зрителей казались окутанными легкой дымчатой пеленой.
- Товарищи! - повторил Крымов громче и снова умолк.
Поведение Олега Николаевича вызвало небольшое недоумение у
организаторов вечера, но о назревающем скандале еще никто не подозревал.
За столом президиума сидели местные поэты во главе с Катушкиным.