"Фрэнк О'Коннор. Гости нации" - читать интересную книгу автора

что я про дружбу всерьез. Давай мне винтовку, и я буду за тебя и за ваших.
Никто не ответил. Мы знали: нет пути назад.
- Слышал, что я сказал? Кончено у меня с этим.
Я дезертир, или зови, как хочешь. В твою чушь я не верю, но она ничем
не хуже моей. Ты доволен?
Рыцарь поднял было голову, но заговорил Донован, и Рыцарь опять молчок
и потупился.
- В последний раз спрашиваю, есть у вас поручения, чтобы передать? -
спросил Донован, а голос злой, холодный.
- Заткнись ты, Донован! Ты меня не понимаешь, а эти парни понимают. Они
не из тех, чтобы взять дружка да убить. Они никакому капиталисту не слуги.
Мне одному из всей кучи было видно, что Донован поднял свой "Уэбли" к
затылку Хрипкинса, и, когда он поднял, я закрыл глаза, попытался молитву
припомнить.
Хрипкинс начал было говорить что-то еще, и тут Донован выстрелил; когда
грохнуло, я открыл глаза, вижу - падает Хрипкинс, сначала на колени, а
потом навзничь, в ноги Рыцарю, и молкнет постепенно, будто ребенок
засыпает, и фонарь светит на ноги его тощие и чищеную фермерскую обувку. А
мы будто застыли и смотрим, как он, содрогаясь, отходит.
Тут Гыкер вынул носовой платок и начал завязывать себе глаза (в
суматохе мы Хринкинсу и глаза завязать забыли), но видит - платок мал,
повернулся ко мне и попросил одолжить мой. Я дал ему свой, он связал их и
ногой на Хрипкинса показал.
- Он еще живой, - говорит. - Дай-ка ты лучше ему еще раз.
И вправду-таки левое колено Хрипкинса дернулось вверх. Я наклонился,
приставил ствол к его голове, потом опомнился, выпрямился. Гыкер понял,
что со мной творится.
- Доделай сначала, - говорит. - Все равно уж. Не понять нам, сукин ты
сын, каково сейчас ему.
Я стал на колени и выстрелил. Я будто не понимал, что делаю. А Гыкер
все с платками справиться не мог, услышал он выстрел и выдал смешок. Я в
первый раз услышал, как он смеется, и у меня мороз по спине прошел, такой
был жуткий звук.
- Дурачок, - сказал он спокойно. - Прошлой ночью очень интересовался
насчет всего этого. А это очень темное дело, приятели, как я думаю. Теперь
он знает о нем ровно столько, сколько ему положено, а прошлой ночью все
было для него во тьме.
Донован помог ему завязать платками глаза.
- Спасибо, приятель, - сказал он.
Донован спросил, есть ли у него поручения, чтобы передать.
- Нет, приятель, - сказал он. - У меня нет. Но если кто захочет
написать Хрипкинсовой матери, письмо от нее у него в кармане. Они с
матерью были по великим корешам. А моя супруга бросила меня восемь лет
тому назад. Ушла с другим и малыша забрала. Я люблю, чтобы дом был,
домашнюю работу люблю, вы, наверно, заметили, но после этого я не стал
начинать по новой. Не могу.
Что удивительно, за минуты Гыкер сказал больше, чем за все те недели.
Будто от звука выстрела его прорвало, будто теперь всю эту ночь он
преспокойно собирается рассказывать о себе. Он нас больше не видел, а мы
стояли кругом, как дураки. Донован глянул на Рыцаря, тот головой замотал.