"Фрэнк О'Коннор. Его величество закон" - читать интересную книгу автора

комплимент есть комплимент. - И ни на что не жалуюсь!
- И правильно делаете: все равно никто вашим жалобам не поверит. И пес
вроде бы нисколько не постарел.
Пес глухо огрызнулся, словно намекая, что не забудет сержанту столь
неучтивого напоминания о его возрасте; он всегда огрызался, когда о нем
говорили, убежденный, что ничего, кроме гадостей, люди сказать о нем
неспособны.
- А вы как, сержант?
- Ну, я как и все. Ни шатко, ни валко. У каждого свои печали и радости.
- А жена ваша? Детки?
- Ничего, слава богу, ничего. Вот бросили меня на месяц одного, уехали
всей оравой к теще - в Клэр.
- В Клэр, говорите?
- В Клэр. Так что я тут без них жил, не тужил.
Старик оглядел свою кухню, прошел в спаленку и, вернувшись с ветхой
рубахой в руках, торжественно отер сиденье и спинку ближайшего к очагу
самодельного стула.
- Присаживайтесь, сержант. Устали, верно, шагаючи. Дорога сюда длинная,
разбитая. Вы как добирались?
- Тиг Лири меня подвез. Да не хлопочите вы, Ден, прошу вас. Я ведь
ненадолго. Обещал обернуться за час.
- А к чему вам так спешить? - осведомился Ден. - Я как раз огонь
разводил, когда вы свернули к моему дому.
- Да полноте, Ден. Уж не надумали ли вы поить меня чаем?
- Я не вас надумал поить - я сам собираюсь выпить чашечку и очень на
вас обижусь, коли откажетесь почаевничать со мной.
- Ах, Ден, Ден. И часу не прошло, как я пил чай в казарме - не сойти
мне с этого места!
- И слушать не хочу! Тшш! Никаких отказов!
У меня здесь кое-что припасено - сразу подымет вам аппетит.
Подхватив тяжелый чайник, старик подвесил его на цепочку над открытым
огнем. Пес, шевеля ушами с глубоко заинтересованным видом, уселся на
задние лапы.
Полицейский расстегнул мундир, расслабил ремень, достал из нагрудного
кармана трубку и пачку прессованного табаку и, усевшись поудобнее, нога на
ногу, принялся размеренно и тщательно крошить складным ножичком табачные
листья. Подойдя к кухонному шкафчику, старик вынул две, единственные в
доме, нарядно расписанные чашки, и хотя были они щербаты и без ручек, ими
пользовались только в редчайших случаях; сам он пил из жестяной кружки.
Теперь, бросив на них взгляд, он обнаружил следы небрежения: белая
торфяная пыль, всегда стоявшая в низкой дымной хибаре, плотным слоем осела
на стенках. Пришлось снова прибегнуть к рубахе, и, величественным жестом
закатав рукава, он долго тер чашки, изнутри и снаружи, пока они не
заблестели.
Затем нагнулся к поставцу. Там хранился штоф с бесцветной жидкостью, по
всей очевидности, еще не початый. Откупорив штоф, старик понюхал
содержимое и замер, словно силясь вспомнить, где и когда вдыхал этот
необыкновенный, отдающий дымком аромат. И, наконец, решившись, щедрой
рукой наполнил чашку.
- Вот. Отведайте, сержант, - сказал он со скромной гордостью.