"Фрэнк О'Коннор. Гамлет и Дон Кихот (ессе)" - читать интересную книгу автора

статье "Тургенев и капля жизненного эликсира". Толкование это, при всей
его блистательности, не только обнаруживает слабые стороны, которыми
характеризуется определенный тип американской критики, но в нем также
четко проявляются те положения, которые неизбежно возникают, когда критик,
привыкший разбирать романы, принимается за рассказ.
"В этой искусной притче, - пишет Уилсон, - повествуется о том, как
мальчик получает в подарок от крестного, выгнанного со службы
выжиги-чиновника, продолжающего, однако, пудрить волосы, часы... Сначала
мальчик в восторге от подарка, но двоюродный брат, чей отец сослан в
Сибирь за "возмутительные поступки и якобинский образ мыслей", старательно
обследовав часы, объявляет их старыми и негодными, а узнав, кто их
подарил, добавляет, что вообще зазорно брать подарки от такого человека.
Мальчик благоговеет перед братом, и остальная часть этой истории посвящена
его попыткам избавиться от часов: он закапывает их, отдает. Но всякий раз
- то из-за вмешательства отца и тетки, то потому, что сам он не может
заставить себя пе чваниться ими - часы неизменно к нему возвращаются. Что
же означают эти часы? Может быть, они означают устаревшую социальную
систему? Или гнилость старой Руси?
Отец и крестный мальчика - прохвосты; часы, хотя мальчик этого не
знает, явно краденые. Они только тогда исчезают из жизни героев, когда
непреклонный маленький якобинец швыряет их в реку, причем падает в нее сам
и чуть не тонет".
Может быть, Э" Уилсон и впрямь проник в самую суть того, что хотел
сказать Тургенев своим прелестным рассказом - менее весомым, чем "Пунин и
Бабурин", зато часто искрящимся милой веселостью, столь редкой у ее
автора? Надеюсь, это не так, потому что мне неприятно думать, будто
произведение, которое, по всей видимости, целиком движется изпутри,
приведено в движение извне - желанием прочесть мораль. Полагаю, это не
так, потому что первое, что должно броситься в глаза критику, это
упомянутая коллизия Дон Кихот - Гамлет, которые представлены здесь
молчаливым, сдержанным старшим мальчиком, Давыдом, и более поэтическим по
складу души младшим - Алексеем, от имени которого ведется рассказ. Как
всегда у Тургенева, ведомым является Гамлет. Есть в "Часах" и вторая
сюжетная линия: история любви Давыда к маленькой парии Раисе, живущей с
разбитым параличом и почти лишившимся речи отцом и глухонемой сестренкой.
Благородные усилия Раисы (которые мы видим глазами влюбленного в нее
Давыда) прокормить своих немощных родственников и волшебная история ее
любви к Давыду - история, слегка окрашенная грустью, оттого что
рассказчик, искренне преданный Давыду и восхищающийся его мужеством и
бесстрашием, сам принадлежит к породе Гамлетов, колеблющихся перед каждым,
даже крошечным, решением, - умело развернуты вокруг происшествий с часами,
дешевыми часами, предметом настолько обыденным, что только диву даешься,
как могли они послужить связующим звеном между такими сложными
характерами. Что же до рассуждений Э. Уилсона по поводу исчезновения часов
из жизни героев, то в них отсутствует упоминание о том обстоятельстве, что
рассказчик заканчивает свою историю словами: "Но в потаенном ящике моего
письменного стола хранятся старинные серебряные часы с розаном на
циферблате; я их купил у жида-разносчика, пораженный их сходством с
часами, некогда подаренными мне моим крестным отцом.
От времени до времени, когда я один и никого к себе не жду, я вынимаю