"Булат Окуджава. Новенький как с иголочки " - читать интересную книгу автора

- Не нравится мне Татьяна, - говорит Абношкин и смотрит на меня
прищурившись.
А Маша Калашкина толкает его в бок, смеется громко. И Ваня Цыганков
присоединяется к ней. И уже весь класс смеется. И Мария Филипповна смеется,
потому что Абношкину, видите ли, не нравится Татьяна Ларина! Пленительный
образ русской женщины, самая яркая фигура в галерее образов, созданных
великим русским поэтом Пушкиным. Не нравится... Абношкину...
Вера Багреева не смеется. Она смотрит в пол, словно смеются над нею.
А Саша Абношкин стоит, высоко подняв голову, и губы его кривятся и
дрожат. Он всегда говорит что-нибудь неожиданное. Мне не следует удивляться.
Он всегда петушится, этот паренек. Теперь ему не нравится Татьяна Ларина.
Вот он стоит передо мной, и губы у него дрожат, и в глазах - злой огонек...
- Ты что, Абношкин? - спрашиваю я.
- Это он спросонок, - смеется Маша Калашкина.
Но Абношкин на нее не смотрит. Он стоит прямо. Комиссия, ты ждала чуда?
Вот оно! Свершилось! Теперь мне следует выгнать этого распоясавшегося
громилу из класса? Или позволить ему безнаказанно расправляться с самым
дорогим? С привычным?
Абношкин волнуется, он не может говорить дальше.
- Ну же, - говорю я, - продолжай. Значит, Татьяна тебе не нравится? Да?
Ну говори... Значит, Пушкин ошибся?
Комиссия смотрит на меня как на сумасшедшего. Мария Филипповна
вожделенно глотает слюну: надо же - такое делается! А у меня захватывает
дыхание. Так бывает, когда летишь с высокой горы на лыжах. И мне не страшно.
Мне даже радостно.
- Ну же, Абношкин, - уже прошу я, - договаривай, если начал.
Абношкин встряхивает головой. Вера Багреева что-то шепчет ему,
поглядывает в мою сторону.
- А она, - говорит Абношкин, - Онегина вроде любила, а с другим жила...
Сказал...
В классе тишина. А мне слышатся грохот и крики. И мне хочется кричать
самому, словно с меня свалился нелепый и давний груз, но я сижу неподвижно и
молча. С каменным лицом. Ай да Абношкин! Если бы ты знал, что ты сделал.
Если бы ты знал, что происходит со мной.
И вдруг в тишине раздается отчетливый и тонкий смех. Смеется Мария
Филипповна. Я смотрю на нее не очень доброжелательно, и она смолкает.
- Все? - спрашиваю у Абношкина.
- Все, - говорит он.
Класс молчит настороженно.
И вдруг я вижу, отчетливо вижу, как прямо через класс, размахивая
черным зонтиком, скользит по проволоке Мария Филипповна. На ней красная
блузка и желтая юбка. А Виташа по полу за ней и нелепо подпрыгивает и
взмахивает руками. Его рыжий парик сбился на сторону, вымазанное красками
лицо плачет...
- Извините, - говорит Мария Филипповна.
- Пожалуйста, - говорю я.
Я вижу все это, и мне не страшно. Меня это не удивляет. И наверное,
потому я говорю совершенно спокойно:
- Ничего смешного. Каждый имеет право на собственное мнение.
Класс шумно и с облегчением вздыхает. Маша Калашкина торжествующе