"Александр Ольбик. Операция 'Армагеддон' отменяется" (фрагмент)" - читать интересную книгу автора

аргумент был отвергнут Мовсаром Гараевым: "Если их завести было так просто,
то вывести - что за проблема? Это зависит от вашего правительства. Если оно
согласно, то мы можем уехать уже завтра, если оно ничего не сделает, то нам
придется..." Главаря дополнила одна из женщин, находящихся рядом с ним: "Мы
ни перед чем не остановимся..." И ей вторил тот, которого потом назовут
арабом: "Мы ни перед кем не остановимся. Мы на пути Аллаха. Если мы умрем
здесь, это не все, нас много, это будет продолжаться..." "Вы молодые, вы
должны жить, - тянул время переговорщик, - умереть каждый может, а вот жить
по человеческим законам..." "Ты брось свою агитацию, - снова вошел в
разговор Гараев, - если до пяти утра вы не начнется вывод войск под
международным контролем, мы начинаем стрелять...А если ваш спецназ захочет
вмешаться, взорвем все, что у нас имеется..."
Прослушав этот разговор, Патрушев сказал Грызлову:
- Кажется, этот парень на сей раз не блефует...
- Выходит, остается только задействовать план "Армагеддон"
отменяется"... Лично я другого выхода не вижу...
- Я тоже...Но, знаешь, что меня беспокоит... Трудно даже объяснить, -
Патрушев замялся. - Президент попросил меня доставить ему баллончик с газом,
который мы предполагаем в случае чего применить...Уж не задумал ли он его на
себе опробовать...Тем более, я только что звонил ему, но не дозвонился...
- А он на это может пойти, - не стал опровергать слова директора
Грызлов.- И его можно понять - в случае чего не мы с тобой будем отвечать, а
президент... Я имею в виду моральную ответственность, которая им понимается
однозначно - личная ответственность главы государства...
- Так чего мы ждем? - Патрушев поднялся со стула. - Рвем в Кремль,
может, туда надо высылать "неотложную помощь"...
- Поедем, - согласился Грызлов, - а заодно примем окончательное
решение.
Было двадцать минут первого ночи, когда они въехали на территорию
Кремля. Охрана, зная их в лицо, тем не менее, тщательно сверила
удостоверения, после чего они прошли через магнитную арку.
Странное впечатление производили на Грызлова пустынные коридоры:
казалось, за каждой дверью живут духи прошлого - начиная от вождя революции
и кончая Ельциным. Их шаги скрадывала ковровая дорожка и это тоже как бы
подчеркивало таинственную затаенность кремлевских коридоров.
Когда они вошли в приемную, часы пробили половину первого. Двое
телохранителей президента - а это были Фоменко с Одинцом - поднялись и
поприветствовали вошедших. Из-за стола вышел Тишков.
- Что, тоже не спите, Лев Евгеньевич? - спросил у него Патрушев. -
Президент на месте?
- Сейчас доложу, - и Тишков первым вошел в кабинет и оповестил Путина о
поздних гостях.
"Странное у него лицо, - подумал Патрушев, когда они вошли в кабинет
Путина. - Такое впечатление, словно не спал неделю...."
У Грызлова тоже в этой связи появились кое-какие ассоциации, которые
однако не имели целью сделать определенный вывод относительно лица
президента.
Путин поздоровался с ними за руку - что ни говори, наступили очередные
сутки.
- Что нового? - спросил президент. - Как переговоры - идут или