"Марк Олден. Власть" - читать интересную книгу автора

след время и непогода, разваливающиеся сараи для хранения инструментов и две
насосных станции. Вооруженные охранники с фонарями регулярно совершали обход
территории в сопровождении доберман-пинчеров и немецких овчарок. В воздухе
стоял запах серы и заводского дыма.
Со сторожевой вышки мощный прожектор водил лучом по входу в зону и
автомобильной стоянке. Из сторожки кассетный магнитофон негров орал голосом
Мадонны.
Всего в нескольких ярдах от того места, где стоял Баколод, находилась
пустая площадь, красная почва была там плотно утрамбована паровыми катками.
Если не считать голого флагштока, окруженного мопедами и мотоциклами,
прикрепленными цепями к деревянным стойкам, там ничего не было.
В те времена, когда ЗСТ еще была японским лагерем для военнопленных,
площадь эта служила местом умерщвления. Здесь по приказу начальника лагеря
распинали пленных союзных войск, вбивая гвозди в их руки, ноги и головы.
Леон Баколод, чей мир был наполнен фантомами, верил, что на площади обитают
души погибших филиппинцев, китайцев и американцев. Случалось даже, что он
ясно слышал их стоны ветреными ночами.
Баколод содрогнулся. У него просто волосы встали дыбом.
До войны на этом месте находилась молочная ферма, затем лечебный курорт
с минеральными водами и наконец крупнейший в стране завод по производству
детской игрушки йо-йо*. Баколод увлекался этой игрушкой, она была его хобби.
Благодаря постоянным тренировкам он, к восторгу по-детски непосредственной
Хузияны де Веги, освоил множество трюков с этой игрушкой. Он научился также
использовать ее в качестве метательного снаряда; на Филиппинах, родине
йо-йо, это воинское искусство было почти забыто, хотя с игрушкой здесь умели
обращаться так ловко, как нигде в мире.
______________
* Йо-йо - игрушка из двух дисков с канавкой между ними, куда крепится
веревка и наматывается, что позволяет игрушке падать и подниматься.

Несмотря на поздний час, в одном из заводских зданий работа шла полным
ходом. Баколод видел свет, проходящий сквозь закопченные разбитые окна,
слышал шум работающих станков и генераторов. Был слышен также скрипучий
голос индийца, заведующего цехом: он ругал рабочих на тагильском, английском
и бенгальском языке, который был для индийца родным. Как говорила Хузияна де
Вега, если ты работаешь на Талтекс, то все это дерьмо начинается с момента,
когда тебя нанимают, и кончается, когда ты отбрасываешь копыта.
Баколод, стоявший за сторожкой, поднял свою сумку и направился к
площади. Вдруг он замер и посмотрел налево. У него сильно застучало сердце,
несколько секунд он прислушивался, затем, спотыкаясь, заторопился обратно.
Он боялся, что его увидят.
В темноте он дотронулся до висевших на шее бамбуковых четок и увидел,
что на площадь выезжает мототележка. В ней молча сидели два охранника.
Баколод обоих знал и презирал.
Первый, Эдди Пасиг, был костлявым коротышкой, насмешливым, как черт.
Этот безмозглый подлец постоянно дразнил Баколода, имитируя его
неразборчивую речь и хохоча, как над самой уморительной шуткой. Зная об
эпилепсии Баколода, Пасиг прозвал его "дерганым".
Другого охранника звали Фредди Бонифацио. Это был невысокий, толстый и
кривоногий человечек, смешанной китайско-филиппинской крови, лучший на