"Генри Лайон Олди. Маг в законе 1" - читать интересную книгу автора

То не ива - девка; и не девка - ива.
Не подумайте.

* * *

Угол избы-конторянки сам прыгает навстречу, уходит в сторону.
Вот она: визжащая Акулька с вытаращенными от страха глазами. Лежа на
спине, судорожно пытается отползти назад, увязая худыми лопатками в
мартовской грязи.
Рядом, возле бочки с водой, кривобоко ворочается Федюньша, норовит
уцепить лежащий рядом топор-колун. Тело не слушается здоровяка - это тебе
знакомо, козырной Валет? Ох как знакомо! - но парень буквально
переламывает себя, пальцы вцепляются в топорище...
Выпрямился.
Неужто это девка скорбного чревом Федюньши так испугалась?! Вон и
Уголек...
От лабазной ямы боком вывернулась бурая, лохматая туша, зашлась грозным
ворчанием. Ах, зараза! А ведь конь чуял, предупреждал!
Медведица!
Небось лишь на днях из берлоги выбралась. Матерая, лютая. Учуяла запасы
в лабазе, сунулась харчить - а тут парень с девкой.
Зверина была оголодалой после спячки, со свалявшейся, висевшей космами
шерстью - но норов у лесной хозяйки был княжеский (прости, Княгиня!), и
перла она "кабаном", на всех четырех, не вставая на задние лапы.
Такие - самые опасные.
Сглазил, ром?! Словно подслушав твои мысли, медведица разом поняла,
кого из этих двоих стоит опасаться, и, не обращая внимания на визжащую
девку, двинулась на Федюньшу.
Парень не сробел: набычился, неуклюже сунул вперед топором.
Будь сейчас крестный сын вдовы Сохачихи в полной силе (а силушка у
оглобли на троих меряна!) - зверине бы не поздоровилось. А так: топор лишь
краем скользнул по черепу, рассек лапу - но слабо, неопасно...
Глухой рев, взмах страшной лапы, и парень, охнув, отлетел в одну
сторону, а топор - в другую.
Дело было плохо, плохо с самого начала, но теперь - и вовсе швах.
Медведица разъярилась не на шутку; если ее сейчас не остановить - собирать
рубщикам клочки по закоулочкам! А как остановишь? Ружья-то нет, и рогатины
под рукой нет, и ножа медвежьего, а даже и будь он, ножик...
Знакомая волна робко плеснула внутри. Помедлила, вопрошая; застыла в
зените.
Ринулась во все стороны звенящими, гитарными переборами, горячим варом
шибанула в голову, в забубенную головушку Валета Пикового, Дуфуни
Друц-Вишневского; последним хмелем опьянила, повела, и ты понял остро и
шало, идя душой в таборной пляске: да, только так!
Никак иначе.
И еще ты понял, что жизнь - хорошая штука.
Была.
В следующий миг волна с ревом исторглась наружу.

* * *