"Рэй Олдридж. Император мира ("Контракт на Фараоне" #2)" - читать интересную книгу автора

сенсорами. На поясе болталось осколочное ружье, в каждом сапоге таились
крохотные, размером не больше перечницы, парализаторы. Остальное оружие -
ножи, нейронный усыпитель, монолиновая гаррота - также готовы к
употреблению.
- Какую же часть вас обоих ты продал? - озабоченно спросил старшина
гильдии.
- Ее не видно, - коротко ответил Руиз. Низа успокаивающе сжала его
руку.
- А-а-а, - Дольмаэро слегка содрогнулся. - Ну что ж, новый язык,
который ты купил нам, - замечательная вещь. В голову теперь приходят
совершенно новые мысли.
- И мне тоже, - откликнулся Мольнех. - И это, по-моему, не так приятно.
Но у тебя, вероятно, были серьезные причины так поступить?
- А если со мной что-то случится? Что вы будете делать, даже не зная
языка? - раздраженно огрызнулся предводитель.
Мольнех потер подбородок:
- Мы, деревенские дураки, в таком сложном мире - и без защиты Руиза
Ава? Страшно представить!
- Да уж, - согласился старшина. Руиз улыбнулся:
- Нам пора.
Он решительно ступил на палубу. Быстроходная лодка закачалась, вызвав
волнение на ровной поверхности лагуны. Руиз подал руку девушке:
- Иди сюда. Лучше уехать, пока Делящиеся не передумали.
Дольмаэро и Мольнех устроились на кормовой скамье. Низа пристегнулась к
креслу, находящемуся возле места штурмана. Предводитель потянул за рычаг, и
армированный колпак накрыл лодку. Загорелись лампочки на панели управления.
Раздался ровный гул моторов, и лодка набрала ход, удаляясь от причалов.
Пенистый серебристый след тянулся за ней по темной глади лагуны.
Судно направилось к извилистым каналам, ведущим в центральную часть
города. Низа оглянулась, чтобы в последний раз взглянуть на резные ворота.
- Такое странное чувство, Руиз. Подумать только, наши вторые "я"
навсегда останутся в "Глубоком сердце". Им суждено проделывать такие вещи,
которые я даже не могу себе представить. У меня тревожно на душе. Но все
же... мы в какой-то степени будем жить вечно.
Агент рассеянно кивнул. Он старался полностью погрузиться в обдумывание
планов побега с Суука и отогнать от себя мысли, волновавшие в данный момент
девушку. Он до сих пор чувствовал себя словно раздетым, хуже приспособленным
к жизни после того, как пришлось снять блоки с определенных участков памяти.
Казалось, что-то в нем вышло из-под контроля. Некоторые мысли не желали
оставаться в границах, раз и навсегда отведенных им много лет назад.
Собственный разум впервые представлялся ему неведомым миром. Кроме того,
исчезла давящая тяжесть императива, и эта пустота пока оставалась
незаполненной.
Он старался не думать о клонах, медленно развивающихся в
резервуарах-инкубаторах.
Низа снова заговорила:
- Теперь я, кажется, понимаю, что чувствуют крестьяне, вынужденные или
продавать своих детей в рабство, или обрекать их на голодную смерть.
В голосе девушки звучала такая тоска, что Руиз поспешно прижал ее к
себе.