"Рэй Олдридж. Император мира ("Контракт на Фараоне" #2)" - читать интересную книгу авторасенсорами. На поясе болталось осколочное ружье, в каждом сапоге таились
крохотные, размером не больше перечницы, парализаторы. Остальное оружие - ножи, нейронный усыпитель, монолиновая гаррота - также готовы к употреблению. - Какую же часть вас обоих ты продал? - озабоченно спросил старшина гильдии. - Ее не видно, - коротко ответил Руиз. Низа успокаивающе сжала его руку. - А-а-а, - Дольмаэро слегка содрогнулся. - Ну что ж, новый язык, который ты купил нам, - замечательная вещь. В голову теперь приходят совершенно новые мысли. - И мне тоже, - откликнулся Мольнех. - И это, по-моему, не так приятно. Но у тебя, вероятно, были серьезные причины так поступить? - А если со мной что-то случится? Что вы будете делать, даже не зная языка? - раздраженно огрызнулся предводитель. Мольнех потер подбородок: - Мы, деревенские дураки, в таком сложном мире - и без защиты Руиза Ава? Страшно представить! - Да уж, - согласился старшина. Руиз улыбнулся: - Нам пора. Он решительно ступил на палубу. Быстроходная лодка закачалась, вызвав волнение на ровной поверхности лагуны. Руиз подал руку девушке: - Иди сюда. Лучше уехать, пока Делящиеся не передумали. Дольмаэро и Мольнех устроились на кормовой скамье. Низа пристегнулась к креслу, находящемуся возле места штурмана. Предводитель потянул за рычаг, и Раздался ровный гул моторов, и лодка набрала ход, удаляясь от причалов. Пенистый серебристый след тянулся за ней по темной глади лагуны. Судно направилось к извилистым каналам, ведущим в центральную часть города. Низа оглянулась, чтобы в последний раз взглянуть на резные ворота. - Такое странное чувство, Руиз. Подумать только, наши вторые "я" навсегда останутся в "Глубоком сердце". Им суждено проделывать такие вещи, которые я даже не могу себе представить. У меня тревожно на душе. Но все же... мы в какой-то степени будем жить вечно. Агент рассеянно кивнул. Он старался полностью погрузиться в обдумывание планов побега с Суука и отогнать от себя мысли, волновавшие в данный момент девушку. Он до сих пор чувствовал себя словно раздетым, хуже приспособленным к жизни после того, как пришлось снять блоки с определенных участков памяти. Казалось, что-то в нем вышло из-под контроля. Некоторые мысли не желали оставаться в границах, раз и навсегда отведенных им много лет назад. Собственный разум впервые представлялся ему неведомым миром. Кроме того, исчезла давящая тяжесть императива, и эта пустота пока оставалась незаполненной. Он старался не думать о клонах, медленно развивающихся в резервуарах-инкубаторах. Низа снова заговорила: - Теперь я, кажется, понимаю, что чувствуют крестьяне, вынужденные или продавать своих детей в рабство, или обрекать их на голодную смерть. В голосе девушки звучала такая тоска, что Руиз поспешно прижал ее к себе. |
|
|