"Джеймс Олдридж. Удивительный монгол (повесть)" - читать интересную книгу автора

медленно и осторожно пробирался по склону, когда неожиданно увидел облачка
пыли от горстей земли, которые я бросал время от времени из своей ямы.
Я не буду рассказывать тебе о том горячем споре, который произошел
между мной и братом из-за дикого табуна. Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал
про табун. Но Инж старше меня и сказал, что мы должны сообщить
правительству, чтобы табун взяли под охрану. Вообще-то он даже не видел
табун, и никто, кроме меня, не видел. Когда мы вернулись к нашим юртам, он
всем рассказал мой секрет, и все начали задавать мне вопросы. А мой отец
очень рассердился на меня за то, что я так долго молчал. И хотя он сказал,
что я был не прав, скрывая от всех табун, я думаю, он тоже не хотел, чтобы
кто-нибудь спугнул его.
Если кто-нибудь заболеет, доктора добираются на летние пастбища на
вертолетах. Прилетел наш доктор, он сказал, что у меня сотрясение мозга и
сильно растянуты мышцы спины, и поэтому нужно долго лежать.
И пока я лежал в постели, начали прибывать ученые. Я бы сказал, что их
были сотни, но тетя Серогли говорит, что преувеличивают только некультурные
люди. Сначала приехали профессора из Улан-Батора, нашей столицы. Потом
приехали несколько человек из Москвы, двое из Праги, из Чехословакии, один
из Стокгольма и один из Гамбурга.
Конечно, они засыпали меня сотней вопросов. Как я нашел табун? Как себя
вели лошади? Видели ли они меня? Выглядели ли они здоровыми? Сколько их
было? Сколько жеребцов, жеребят и т. д. и т. д.
На все их вопросы я отвечал честно, но про молодого жеребца, которого
ты теперь зовешь Tax, не сказал ничего. Я боялся, что, если я расскажу,
какой он храбрый и умный, они специально займутся им.
-- Вы отправитесь за дикими лошадьми в погоню и попытаетесь поймать их?
-- спрашивал я ученых.
-- Нет, -- отвечали они. -- Конечно, нет. Мы приехали, чтобы защитить
их. Это очень редкие животные. Мы хотим, чтобы весь табун выжил.
-- И вы не заберете их в зоопарки?
-- Конечно, нет. Мы хотим, чтобы они остались дикими. Мы просто хотим
наблюдать за ними.
-- Они очень испугаются, если кто-нибудь приблизится к ним, --
предупредил я, -- тогда они убегут еще дальше в горы, где у них не будет ни
травы, ни воды. Или попытаются уйти в пустыню.
-- Не волнуйся, -- успокаивали ученые. -- Мы их не испугаем.
Не думаю, чтобы они много знали о поведении лошадей в горах, будь то
лошади дикие или домашние. Они знают, конечно, много, почти все. Но они не
знают, что значит жить среди лошадей и ежедневно наблюдать их. Тетя говорит,
что я буду полным невежей, если буду думать только о лошадях, но я хочу
сказать, что нужно пожить среди лошадей, походить с табунами, узнать, что и
как думают лошади, и только после этого можно понять, как чувствует или
ведет себя лошадиный табун.
Поэтому, когда ученые поехали без меня, чтобы посмотреть на дикий
табун, я надеялся, что они не найдут его. И они его не нашли!
-- Не повезло, -- сказал мой брат Инж, когда они вернулись после
двухдневных бесплодных поисков. -- Наверное, старый вожак очень хитер.
Я ничего не сказал, но знал, что хитер-то был Tax, Кое-кто из
профессоров стал сомневаться в том, что я рассказал им, это и рассердило и
обрадовало меня одновременно. Но наши монгольские ученые не хотели