"Джеймс Олдридж. Прощай, Анти-Америка!" - читать интересную книгу автора

истинная Америка. Вот с каким человеческим материалом нам приходится иметь
дело, а вовсе не с благородными пионерами, которые гордо и независимо
расхаживают с ружьем в руке по своим богатым землям и бескрайним просторам.
И считать, что нынешние американцы на них похожи, - опасное заблуждение.
- Да, но ведь старая философия - неплохая основа для новой.
Мы выпили еще по одному мартини со льдом, и Пип продолжал:
- Как вы можете так думать? Какое, например, дело прусскому
крестьянину, который стал питтсбургским сталелитейщиком, до традиций,
восходящих к Томасу Джефферсону и Эндрю Джексону? Да никакого! Даже говорить
об этом смешно.
- А не кажется ли вам, что вы в этом похожи на высокомерного
патриция? - сказал я. - Не кажется ли вам, что вы отказываете иммигрантам в
том, что досталось вам просто от рождения?
- Нет, нет и еще раз нет! - сердито воскликнул он, и в это время
девушка на коньках проскользнула мимо нашего окна, оставив на нем брызги
талого льда. - Мне претит это ваше так называемое "право от рождения" или
искусственное поддержание устарелых традиций. Я отвергаю их. Наоборот: я
пытаюсь довести до сознания первого поколения вышедших из крестьянства
горожан, что это их страна, что наша философия должна начинаться с них и...
- То есть вы хотите полностью отказаться от традиций?
- Примерно.
- А если это невозможно, Пип, что тогда?
- О господи, Кит, я не знаю. Я только хочу, чтобы наша страна строилась
на реальной основе. То есть, исходя из наличия прекрасного и в то же время
порой отталкивающего человеческого материала - людей, наделенных грубой
силой и низменными страстями. Я знаю, сам я не такой, но я с радостью буду
жить с этими людьми, войду в их семью и пойду туда, куда пойдут они. Только
и всего, Кит. Как видите, ничего сложного, право...
Ничего сложного!
Я-то знал, насколько это сложно, потому что Пип видел Америку совсем не
такой, какой она издавна привыкла считать себя. Теперь я понял, о чем они
спорили с Террадой и что на самом деле их разделяло. Они стояли в буквальном
смысле слова на разных полюсах. Террада в отличие от Пипа видел в
современном американце благородного и мужественного пионера прошлого, и
потому у каждого, исходя из его отношения к Америке, был свой взгляд на
американскую мораль и культуру. Я вспомнил одну их дискуссию об Аароне
Барре. Пип считал Барра героем, так как Барр понимал, что будущее Америки
принадлежит крестьянам, ремесленникам и землекопам, которые бежали от
царящего в Европе гнета, нищие и голодные. Террада же считал Барра плутом и
мошенником.
Они не сходились ни в чем, если тема их разговора была связана с
Америкой. Кстати, я никогда не слышал, чтобы они серьезно говорили о
чем-либо другом. Никогда у них не было опасных философских споров. Даже о
других странах они не разговаривали. Это было тем более странно, что в
конце-то концов Террада ведь был специалистом по России (он прожил там три
года), а Пип - нашим экспертом по Китаю (его родители были миссионеры, и он
свободно говорил по-китайски). Когда я понял, в чем сущность их разногласий,
меня поразило, как много крестьянского сохранилось в Терраде, даже в его
внешности и манерах, и сколько чисто пуританского снобизма в его
политических взглядах. Ой был полной противоположностью Пипу. Да и вообще