"Генри лайон Олди. Жрецы ( Герой должен быть один #2)" - читать интересную книгу автора Особенно когда злые языки утверждали, будто прозвищем Телем обязан
жене; верней, ее ответу на вопрос подруг: "Каков Телем на ложе?" Но, в конце концов, многие ли из ахейцев могут похвастаться, что у них в жизни всего одна неприятность?! - Уф, уморил! Когда они с Гераклом ходили на амазонок... Боги, этот мальчишка рассмешит и мертвого! - Нечего ржать, мерины! - звенящим от негодования голосом выкрикнул щуплый паренек, сидевший на корточках перед Телемом и двумя другими караульными. - Именно так! Этот шрам я заработал, когда мы с Гераклом ходили на амазонок! Трехголосое хрюканье было ему ответом - на большее у караульщиков не хватило ни сил, ни дыхания. ...Паренька звали Лихасом. Минувшим утром он явился в Фивы и до вечера просидел у ворот, развлекая часовых своей болтовней. Вечером же Лихас неожиданно ушел в город, где пропадал до полуночи, после чего вернулся встрепанный и запыхавшийся; теперь он снова коротал время с караулом Телема-Никакого, намереваясь уйти на рассвете. За время его отсутствия Телем успел плотно поужинать и вдоволь поразмышлять о старых добрых временах. К последнему смутному пятилетию определение "добрый" никаким боком не подходило. Басилеи в Фивах шумно и зачастую кроваво сменяли один другого, трое из вереницы правителей на час называли себя именем умершего Креонта (удачу, что ли, приманивали?); сейчас в басилеях ходил невоздержанный в разгуле и скорый на расправу Лик-буян, вполне оправдывавший звание Лика Фиванского [лик - волк (греч.); т.е. Лик Фиванский - Фиванский Волк]. города двух женщин - Алкмену и Мегару, мать Геракла и жену Геракла. По слухам, женщины перебрались в Тиринф, где отдыхал между подвигами их великий родственник, и долгое время Фивы жили надеждой на появление разгневанного сына Зевса и избавление от беззаконного Лика. Не дождались. Для разнообразия стали поговаривать, что басилей Лик - оборотень, ночью рыскающий по городу в поисках добычи. Сам караульщик Телем в подобные байки не верил, хотя однажды встретил на темной улице большую серую собаку, которая цапнула его за ягодицу и удрала, чем дело и кончилось. Но многие фиванцы упрямо стояли на своем, возводя род басилея то к Аполлону Ликейскому, то к аркадскому царю Ликаону. Последнего Зевс еще до потопа за его дикие выходки сделал волком, после чего на всякий случай испепелил молнией. Фивы, сами того не замечая, становились захолустьем - вот и сдабривали обыденность крупнозернистой солью легенд. Особенно это проявлялось при встречах с разговорчивыми путниками вроде Лихаса, потому что любой разговор неминуемо сводился к очередным деяниям богоравного Геракла - и фиванцы мигом напоминали встречным-поперечным, где расположена родина героя! Опрометчивые попытки путников и самим примазаться к славе великого земляка всех фиванцев карались публичным осмеянием - как, например, сейчас, когда щуплый Лихас заявил, будто звездообразный шрам на лбу он заработал в походе на амазонок. |
|
|