"Генри лайон Олди. Жрецы ( Герой должен быть один #2)" - читать интересную книгу автора

Особенно когда злые языки утверждали, будто прозвищем Телем обязан
жене; верней, ее ответу на вопрос подруг: "Каков Телем на ложе?"
Но, в конце концов, многие ли из ахейцев могут похвастаться, что у
них в жизни всего одна неприятность?!
- Уф, уморил! Когда они с Гераклом ходили на амазонок... Боги, этот
мальчишка рассмешит и мертвого!
- Нечего ржать, мерины! - звенящим от негодования голосом выкрикнул
щуплый паренек, сидевший на корточках перед Телемом и двумя другими
караульными. - Именно так! Этот шрам я заработал, когда мы с Гераклом
ходили на амазонок!
Трехголосое хрюканье было ему ответом - на большее у караульщиков не
хватило ни сил, ни дыхания.
...Паренька звали Лихасом. Минувшим утром он явился в Фивы и до
вечера просидел у ворот, развлекая часовых своей болтовней. Вечером же
Лихас неожиданно ушел в город, где пропадал до полуночи, после чего
вернулся встрепанный и запыхавшийся; теперь он снова коротал время с
караулом Телема-Никакого, намереваясь уйти на рассвете.
За время его отсутствия Телем успел плотно поужинать и вдоволь
поразмышлять о старых добрых временах. К последнему смутному пятилетию
определение "добрый" никаким боком не подходило. Басилеи в Фивах шумно и
зачастую кроваво сменяли один другого, трое из вереницы правителей на час
называли себя именем умершего Креонта (удачу, что ли, приманивали?);
сейчас в басилеях ходил невоздержанный в разгуле и скорый на расправу
Лик-буян, вполне оправдывавший звание Лика Фиванского [лик - волк (греч.);
т.е. Лик Фиванский - Фиванский Волк].
Свое правление Лик начал с того, что безо всяких причин изгнал из
города двух женщин - Алкмену и Мегару, мать Геракла и жену Геракла. По
слухам, женщины перебрались в Тиринф, где отдыхал между подвигами их
великий родственник, и долгое время Фивы жили надеждой на появление
разгневанного сына Зевса и избавление от беззаконного Лика.
Не дождались.
Для разнообразия стали поговаривать, что басилей Лик - оборотень,
ночью рыскающий по городу в поисках добычи. Сам караульщик Телем в
подобные байки не верил, хотя однажды встретил на темной улице большую
серую собаку, которая цапнула его за ягодицу и удрала, чем дело и
кончилось. Но многие фиванцы упрямо стояли на своем, возводя род басилея
то к Аполлону Ликейскому, то к аркадскому царю Ликаону.
Последнего Зевс еще до потопа за его дикие выходки сделал волком,
после чего на всякий случай испепелил молнией.
Фивы, сами того не замечая, становились захолустьем - вот и
сдабривали обыденность крупнозернистой солью легенд. Особенно это
проявлялось при встречах с разговорчивыми путниками вроде Лихаса, потому
что любой разговор неминуемо сводился к очередным деяниям богоравного
Геракла - и фиванцы мигом напоминали встречным-поперечным, где расположена
родина героя!
Опрометчивые попытки путников и самим примазаться к славе великого
земляка всех фиванцев карались публичным осмеянием - как, например,
сейчас, когда щуплый Лихас заявил, будто звездообразный шрам на лбу он
заработал в походе на амазонок.