"Алексей Олейников. Метро" - читать интересную книгу автора

Хотя и сам иногда изумлялся: "
Почему?"
А потом понял.
Ненависть.
Ненависть стала его болезнью, сумасшествием, и самым сильным
наркотиком. Проникла в его обмен веществ, осела в костях, растворилась в
крови и пропитала дыхание.
Она давала ему силы, каждый день, швыряя в безумный костер ярости и
злобы антрацитовые поленья и, заставляя его корчиться на игле черного
пламени.
..Stop..
..FF..
..Play..
...Дни тянулись толстой мохнатой нитью, наматываясь колким серым
коконом, и он со скрежетом, скрипом вращался, бился сумасшедшим волчком,
накручивая слой за слоем, миг за мигом, суету, смрад и тлен всех секунд.
Еще пол-оборота и еще, и еще.
Боясь остановиться, сбиться хоть на мгновение с монотонного, вводящего
в душный транс, ритма. Потому что остановиться - это вздохнуть и понять,
что веретена-то, стержня-сердца собственно и нет. Совсем.
И дни ветхим полотном савана уходят в черную пустоту, тщетно пытаясь,
крест накрест закрыть, закутать, запеленать в семь слоев бесстыдно
распахнутую бездну бывшей души.
Смешно.
Способен ли человек вместить Небо?
А Небо человека?
Кто глубже? Швырни с размаху на весы, да смотри, крепко держи, не
колеблясь рукой, тем, кто отступит, обещан покой.
Смотри.
Смотри, как вздох за вздохом твое время уходит листопадом, вихрем
безумных листьев тонет в гулких пустых колодцах зрачков, падает, падает и
никак не может достичь дна.
Так и плывет заледеневшим хороводом ломкого золота.
Так и ..
..Stop..
..FF..
..Play..
День - работа, вечер - дом.
Все как обычно и зубы ломит от невозможности ничего изменить.
Ты торопливо допиваешь безвкусный остывший кофе, опять засиделся за
книжкой и надо куда-то бежать, торопиться, спешить и спотыкаться, хотя это
абсолютно никому не нужно.
Ты одеваешься, хватаешь сумку и, ступив на заплеванную лестничную
клетку, вдавливаешь кнопку плеера.
И тебя больше нет.
А есть музыка, громовой барабанный грохот, медно-звенящая блистающая
россыпь, тихая капель флейты, шепот апрельского дождя и рев урагана и
голоса, голоса, хриплые, звонкие, разные, но поющие все время только об
одном И ты идешь, поскальзываясь, толкаясь и лавируя среди людей,
отгороженный от них своим тысячеголосым оглушающим щитом, рядом с ними, но