"Алексей Олейников. Прометей и Орел" - читать интересную книгу автора

как всегда не хватало. Гелиос клонился к закату, лошади рвались в
стойло...Учти, я сам там не был, мне Гермес рассказал. Так вот, один из
полководцев возьми и брякни "Хочу, мол, что бы солнце остановилось".
Колесницу и тормознуло, Гелиос чуть за борт не выпал. От изумления,
наверное. А когда обратно забрался, ее уже намертво заклинило. Ни туда, ни
сюда. Как Солнцеликий не старался, так с места и не сдвинул. Полководец то
пророком оказался, крепко словом схватил. Зевс же, как узнал, тут же
собрался всем Олимпом идти Солнце подталкивать. Слава Гее, его Гермес на
пару с Момом вовремя разубедили. А то бы была потеха на все небеса.
Ездовые боги - то что-то. В общем, пришлось Гелиосу ждать, пока битва не
кончиться.
- Пророк, говоришь.. - задумчиво пробормотал Прометей. - Хе..
- Ага - мотнул рыжей головой Орел, вновь наполняя стопки. -Это там,
где-то в Азии. Ну, давай..
- За Гелиоса и его колесницу - провозгласил титан, принимая холодную
хрустальную емкость.
- За Солнышко - согласился Орел.
Гелиос приближался к горизонту, а уровень водки в графине ко дну - Ты
пойми - толковал захмелевший Орел.
- Неужто мне приятно в твоей печени копаться ? каждый день в глаза тебе
смотреть? Я, моет быть, тоже стихи хотел стихи писать и о высоком речи
вести. Но куда ж от Зевса денешься? А попробуй откажись, и не вспомнят,
как звали да кто был. Тебя вон к скале, а от меня даже пуха не останется.
Так что приходится всякой гадостью заниматься.
Он шумно вздохнул и, виновато покосившись на внимательно слушающего
титан, подцепил кинжалом маринованный грибок.
- Прости меня, Прометей? А? - тихо попросил он, прожевав и склонив
голову набок. - Скоро все это кончиться. А мне жизни нет. На Олимпе я да
Гефест как побитые ходим.
Прости, а?
- Титан прикрыл глаз, отрешаясь от гулкой бездны дней, пронизанных лишь
кровавыми вспышками боли, и с вздохом ответил:
- Так и быть, прощаю.
- Правда? -просиял Орел. - Ннет, ну правда, прощаешь?
- Прощаю, прощаю, только не надо больше печень..
- О чем речь, конечно - радостно проговорил Орел. - Такое надо отметить.
И он вновь потянулся к графину.
..Потом Орел долго и путано объяснял принцип полета сандалий Гермеса,
пока вконец не запутал себя и титана в углах скоса потока и скачках
уплотнения , порывался лететь бить морду Зевсу, плакал и бил себя в грудь
попеременно то рукой, то крылом, переходя из облика в облик с
непринужденностью, навевающей на Прометея ужас, читал робким пьяным
шепотом "стихи одного знакомого скворца" , кидал в пропасть фрукты и
шашлыки, кричал, что его не взять на понт, даже Эв..Эв..Эвне. тьфу ты
...сийский, и что видал он в ладье Харона этот Олимп, в белом хитоне и
таких же сандалиях, клевал прометеевы цепи, клекоча на весь Кавказ, что он
не хуже Геракла, даже лучше, потому как Геракл когда еще вырастет, а он,
Орел, вот тут во всей своей пернатой красе..
Когда титану, наконец, удалось его утихомирить, колесница
многострадального Гелиоса уже наполовину скрылась за горизонтом.