"Алексей Олейников. Человек у воды" - читать интересную книгу автора

бродяги, маркитанки, воры, мародеры и сотни случайных людей, захваченных
водоворотом большой войны.
Хорст присоединился к колонне и, пристроившись в арьегарде, позади
одной из повозок, стал бездумно разглядывать масляный фонарь, подвешенный
на длинном штыре у заднего борта повозки..
Фонарь был старым, а масло плохим и света, пробивавшегося сквозь
закопченное стекло, хватало лишь на несколько тусклых теней.
.. Полковник уже довольно долго наблюдал за пляшущим огоньком фитиля,
когда почувствовал толчок в левую ногу.
Скосив глаза, он увидел солдата, схватившегося за стремя.
Видимо, тот подскользнулся, и, чтобы устоять на ногах, был вынужден
ухватится за ближайшую опору.
Которой оказался сапог полковника.
- Простите, господоин офицер-растерянно пробормотал солдат. - Я
случайно, я поскользнулся, простите.
- Все нормально, солдат- Хорст постарался, чтобы его голос звучал
одобряюще.
Не стоило распекать солдата за такую малость. Тем паче, после того, что
пришлось им всем сегодня испытать.
Солдат отошел в сторону, но Хорст продолжал искоса за ним наблюдать.
Чем-то его этот молоденький пехотинец зацепил. Что-то в нем было
странно-завораживающее...
Труднообьяснимое и страшно притягательное.
Даже если бы полковника попросили описать его, он не смог бы этого
сделать.
Ничего ведь, на первый взгляд, необычного в нем было.
Большая, не по росту шинель, полы которой, густо заляпанные глиной,
волочидлись по земле.
Вирдно было, что солдат идет, стараясь не наступатьна них, но это ему
плохо удается. О чем свидетельствовал правый бок шинели, густо измазанный
уже подсыхающей рыже-бурой грязью.
Солдатская котомка и ружье за плечами.
И все.
Была лишь одна странность.
Этот солдат шел среди обоза отступающей, разбитой армии, как
победитель.
Не уткнувшись взглядом в жидкое месиво дороги, еле передвигая ноги от
усталости, мечтая лишь о том, как бы скорее добраться до ночлега и
забыться неровным сном.
Как идут побежденные.
Нет.
Он шел, выпрямившись, и грязная солдатская шинель казалась на нем
королевской мантией, каковой и должно виться шлейфйом славы за монархом.
Он шел, изредка запрокидывая голову и что-то шепча с закрытыми глазами.
А иногда..
Хорст сначала не поверил своим глазам.
Иногда он улыбался.
"Сумасшедший. Контуженный-решил фон Клаубе тотчас. -Или поэт. Или и то
и другое.
Поэты -они все не в своем уме. "