"Юрий Олеша. Речь на 1 всесоюзном съезде советских писателей" - читать интересную книгу автора

не рискнул. Я боялся, что в том состоянии, в каком я тогда
находился, это чтение меня убьет".

Образ может убить художника.

Шесть лет назад я написал роман "Зависть". Центральным
персонажем этой повести был Николай Кавалеров. Мне говорили,
что в Кавалерове есть много моего, что этот тип является
автобиографическим, что Кавалеров - это я сам.

Да, Кавалеров смотрел на мир моими глазами. Краски, цвета,
образы, сравнения, метафоры и умозаключения Кавалерова
принадлежали мне. И это были наиболее свежие, наиболее яркие
краски, которые я видел. Многие из них пришли из детства, были
вынуты из самого заветного уголка, из ящика неповторимых
наблюдений.

Как художник проявил я в Кавалерове наиболее чистую силу, силу
первой вещи, силу пересказа первых впечатлений. И тут сказали,
что Кавалеров пошляк и ничтожество. Зная, что много в
Кавалерове есть моего личного, я принял на себя это обвинение в
ничтожестве и пошлости, и оно меня потрясло,

Я не поверил и притаился. Я не поверил, что человек со свежим
вниманием и умением видеть мир по-своему может быть пошляком и
ничтожеством. Я сказал себе - значит, все это умение, все это
твое собственное, все то, что ты сам считаешь силой, есть
ничтожество и пошлость. Так ли это ? Мне хотелось верить, что
товарищи, критиковавшие меня (это были критики-коммунисты),
правы, и я им верил. Я стал думать, что то, что мне казалось
сокровищем, есть на самом деле нищета.

Так у меня возникла концепция о нищем. Я представил себя
нищим. Очень трудную, горестную жизнь представил я себе -
жизнь человека, у которого отнято все. Воображение художника
пришло на помощь, и под его дыханием голая мысль о социальной
ненужности стала превращаться в вымысел, и я решил написать
повесть о нищем.

Вот я был молодым, у меня были детство и юность. Теперь я
живу, никому ненужный, пошлый и ничтожный. Что же мне делать?
И я становлюсь нищим, самым настоящим нищим. Стою на
ступеньках в аптеке, прошу милостыню, и у меня кличка
"писатель".

Это ужасно умилительная для самого себя история, ужасно
приятно жалеть самого себя.

Опустившись на самое дно, босой, в ватном пиджаке, иду я по
стране и прохожу ночью над стройками. Башни строек, огонь, а я