"Илья Олейников. Жизнь как песТня " - читать интересную книгу автораего родители, не посчитавшись с моим мнением, неожиданно снялись с места и
укатили в далекий и загадочный Израиль. Произошло это сразу после полета Гагарина. Весь город тогда пребывал в недоумении, и пейсатые пенсионеры, что собирались на лавочке Пушкинского сада, сутками гадали - то ли Гагарин улетел в космос, не выдержав предстоящей разлуки с семьей Ройтманов, то ли Ройтманы покинули Отчизну в ознаменование полета Гагарина. Каково же было мое изумление, когда, ступив спустя тридцать два года на землю обетованную, я узнал, что мой сосед по парте круглый двоечник Миля Ройтман является президентом одной из крупнейших израильских авиакомпаний, самолеты кото-рой к тому же совершали регулярные рейсы в Россию. Я понял, что Миля стал богат. Богат, как Ротшильд! Но мне почему-то стало жалко его денег. Мне показалось, что он, в буквальном смысле, выбрасывает эти деньги на ветер, вместо того чтобы вложить их во что-нибудь стоящее. Например, в "Городок". Обурева-емый страстным желанием помочь другу детства в благородном деле расставания с собственным капиталом, я направился к его офису, находящемуся в центре Тель-Авива. Вскоре я, благополучно воспользовавшись тем, что секретарша куда-то отлучилась, уже стучался в массивную дверь ройтмановского кабинета. Ответа не было. Так и не дождавшись приглашения, я вошел внутрь и, протягивая вперед трепетную длань с полузадохшимся ландышем, сверкая как начищенный пятак, бросился к поседевшему соученику. - Помнишь меня, Миля? - произнес я, всхлипывая от умиления и настырно подсовывая ему под нос сиротливый цветок. - Помнишь, как мы с тобой сидели на одной парте и чуть не остались на второй год? Ройтман сидел как прикованный. Только рука его невольно потянулась к телефону. настроение покидает меня. - Вместе на одной парте... Столько лет... На второй год чуть не остались... Я тебя еще Кабанчиком называл, неужели забыл? - Боже! - ахнул Миля. - Клявер, ты, что ли? Так он и сказал. Именно Клявер, а не Олейников. Почему? Да потому, что Клявер и есть моя настоящая фамилия, которую я, как и Рома Казаков, вынужден был изменить в силу не зависящих от меня обстоятельств. - Как прорвать этот идиотский заколдованный круг? - спросил я как-то у Винокура. - Как-как? - пожал плечами тот. - Возьми Иркину фамилию, и все дела. Тоже мне ребус для даунов. Я послушался его совета, и на ближайшем концерте меня впервые объявили Олейниковым. Мои родители загрустили, узнав об этом. Особенно папа. Он шумел, скандалил и буянил достаточно долго, но потом смирился с этим печальным фактом, поутих, а спустя еще год настолько привык к моей новой фамилии, что, знакомясь с Аркановым, приехавшим в Кишинев на гастроли, прочистил горло и солидным голосом представился: - Очэнь приятно. Олейников! Но вернемся в офис, стоящий в центре Тель-Авива. - Боже! - ахнул Миля. - Клявер, ты, что ли? - Ну наконец-то! - облегченно вздохнул я. - Признал все-таки. Мы несколько театрально обнялись, быстренько сыграли известную |
|
|