"Екатерина Олицкая. Мои воспоминания " - читать интересную книгу автора

тюрьме. Как пели они в камерах революционные песни, как на простынях
подтягивались к высоким тюремным окнам, заглядывали в тюремный двор и вели
разговоры с соседними камерами, несмотря на беснующийся надзор.
Из Александровска отец бежал, нелегально переправился за границу,
добрался до Швейцарии, где поступил в Цюрихский университет на
агрономический факультет. Там он работал в русском землячестве и был связан
по работе с русскими революционерами-эмигрантами.
Моя мать происходила из старой дворянско-помещичьей семьи Халютиных.
Многие члены этой семьи гордились своей родословной, записанной в какую-то
"12-ю" книгу. Один из родичей мамы, Зеленый, раскопал даже самое
происхождение фамилии Халютиных. Сыны небезызвестного палача Ма-люты
Скуратова разделились на два лагеря. Одни с гордостью носили имя своего
отца, другие подали на высочайшее имя просьбу об изменении фамилии и по
высочайшему указу стали именоваться впредь Халютиными.
Родители моей матери были очень состоятельными людьми и, когда мать,
окончив гимназию, выразила желание поехать за границу и поступить на
медицинский факультет (в России тогда женского медицинского института не
было), не стали возражать и разрешили ей ехать учиться в Швейцарию, в Цюрих.
Там встретились мои родители, там и полюбили друг друга. Мать моя,
окончила медицинский факультет, сдала экзамен на доктора медицины. Отец
закончил сельскохозяйственный институт, отработал практику и получил звание
агронома. Широкое поле деятельности среди русского народа грезилось ему.
Тоска по родине томила. Но родители знали точно: на русской границе отца
неизбежно арестуют. Для сохранения связи между собой они решили закрепить
свои взаимоотношения церковным браком. Отец был еврей, мать русская,
православная, бракосочетание осложнялось. Выхода не было - отец принял
крещение.
На родине телеграмма молодых вызвала страшный переполох:
- Боже, какой шокинг! Еврей! Одну тетушку окончательно потрясло то, что
при крещении отец принял имя Лев Степанович:
- Почему Степан? Какое плебейское имя!
До конца жизни тетушка, очень полюбившая потом отца, упорно называла
его Лев Борисович.
Во второй семье драма была не меньше: "Женился на русской! Крестился!
Отказался от веры отцов!"
А молодые совершали свое брачное путешествие вплоть до русской границы.
На границе, как они и предполагали, отец был арестован и по суду получил год
одиночного заключения (который он и отбыл в Петербурге, в Крестах) и десять
лет под надзор полиции. Мать тогда же была отправлена на поруки родителей в
их поместье Марьевку Воронежской губернии с лишением права въезда в
столичные города сроком на 10 лет.
Время шло. Что было делать родителям со своей блудной молодежью.
Медицинская работа была моей матери воспрещена, так как заграничного диплома
для права практики в России было недостаточно, нужно было сдать
государственный экзамен при одном из столичных учебных заведений, куда въезд
ей был воспрещен.
Положение отца было не лучше. С политической неблагонадежностью ни на
какую работу по специальности в государственных учреждениях он не мог
рассчитывать. Какой помещик взял бы к себе в управляющие агронома с такой
блестящей репутацией, как год тюремного заключения с последующей