"Хаим Оливер. Энерган-22 (научно-фантастический роман) " - читать интересную книгу автора

Кони. Мне не раз доводилось слышать о наследнике "Альбатроса", но увидел я
его впервые. Это был сын Мак-Харриса от первого брака, болезненный от
рождения, и, как утверждала молва, отец не жалел миллионов, чтобы поддержать
его здоровье. Однако, если судить по внешнему виду здоровье Конрада
Мак-Харриса оставляло желать лучшего. Не живи он постоянно на Снежной горе,
пришлось бы ему, вероятно, лечь в клинику для апперов. В Веспуччии
обыкновенные смертные как мухи умирали от стайфлита, несмотря на стайфлизол.
Этот чудодейственный препарат действует только на тех, у кого еще не
затронута легочная ткань. Если же процесс зашел далеко, то помогает, да и то
не всегда, только скальпель хирурга. К тому же операция сопряжена с
опасностью, и овладели ею немногие.
Зазвучал предупредительный звонок, кабина лифта появилась снова, двери
ее раздвинулись, и оттуда выскочило трое людей в белых халатах.
Вспотевшие, запыхавшиеся, они рванулись было вперед, но, заметив в
нескольких шагах от себя самого Мак-Харриса, а рядом с ним Конрада,
растерянно отступили.
- Наконец-то! - произнес Мак-Харрис.
В его голосе не осталось и следа от недавних ласковых ноток.
Это был голос человека на грани истерического припадка: визгливый,
дрожащий, прерывистый.
- Сеньор Эдуардо... - начал один из прибывших, видимо старший, но
Мак-Харрис, не слушая, повернулся к сыну: - Кони, пройди в приемную, к
Лидии!
Юноша колебался секунду - повиноваться ли, но глаз отца излучал такую
категоричность, что он потупил голову и вышел из кабинета.
А Мак-Харрис шагнул к людям в белых халатах и закричал: - За что я
плачу вам тройное жалованье? Для чего держу на Снежной горе? Чтобы вы
дрыхли, когда у моего сына нервный срыв? Чтобы вы где-то шатались, когда ему
особенно нужно иметь возле себя людей? Старший поторопился ответить: -
Сеньор Эдуардо, он буквально выскользнул у вас из рук...
Спустился из окна по веревке, сам сел за руль и гнал машину до
аэродрома, а вертолет поднялся в воздух за минуту до того, как мы подоспели.
Багровую щеку Мак-Харриса свела судорога. Левой, здоровой рукой он схватил
врача за грудь, а правой, железной, замахнулся для удара.
- Слушай ты, старая кляча, которой давно пора на бойню! Если с Кони
что-нибудь случится, если поело сегодняшнего случая его здоровье хоть на
йоту ухудшится, я сделаю из вас... - Его взгляд упал на меня, он осекся и
непроизвольно разжал руку: - А вы что тут делаете?
- Жду лифта, - поспешно ответил я, юркнул, не прощаясь, в кабину и
нажал па кнопку.
Что было дальше с теми тремя бедолагами, не знаю. Знаю только, что за
каких-то двадцать минут у меня перед глазами прошли три разных,
несовместимых друг с другом облика президента "Альбатроса": трезвый, хитрый
бизнесмен, нежный, любящий отец и грубый, бесцеремонный хозяин... Нет, никак
не походил Эдуардо Мак-Харрис на легендарных пионеров нефтяного промысла,
которые некогда чуть не голыми руками долбили землю, чтобы извлечь из нее
черное золото. Многое, вероятно, скрывалось за обожженным лицом и стеклянным
глазом. Еще многое мог бы он сам порассказать о себе, чтобы я мог составить
то славное жизнеописание, которое он замыслил. Принять ли мне предложение
стать его биографом?