"Жан Оливье. Поход викингов " - читать интересную книгу автора

увлекаемый безудержным порывом, перескочил через изгородь. Шум щебня,
осыпавшегося по склону под ногами беглецов, свидетельствовал об их
стремлении добраться до лабиринта холмов.
Кровь стучала у Лейфа в висках, в ушах звенело, но он подчинил все силы
одной цели: преследованию врагов. Юноша не смотрел, куда он ступает, хотя
поминутно рисковал свернуть себе шею. Горькое удовлетворение при мысли, что
каждый шаг сокращает расстояние, которое отделяет его от врагов, бодрило
Лейфа, как крепкий напиток.
Он увидел преследуемых в ту минуту, когда они достигли горного хребта.
Их было двое: один опережал другого на тридцать или сорок шагов.
- Во имя Тора, покажите свои лица!
Но они не обернулись. Тот, кто бежал вторым, споткнулся, упал и снова
поднялся. Его спутник резко свернул вправо, туда, где на протяжении доброй
мили в хаотическом беспорядке были разбросаны валуны, оставленные ледниками.
Он покинул своего товарища и пожертвовал им, чтобы выгадать время.
Лейф выкрикнул проклятие. Сначала он тешил себя надеждой, что быстро
покончит с отставшим беглецом, а затем погонится за другим. Теперь он должен
будет удовлетвориться местью лишь одному врагу.
Человек, которого догонял Лейф, одной рукой вцепился в корни вереска, а
другой сжимал меч. Лейф ясно видел, как мгновенным блеском вспыхивало
лезвие.
Юноше оставалось пробежать каких-нибудь двадцать шагов. Преследуемый
обернулся. Как раз в это мгновение взошла луна, до сих пор скрытая плотной
завесой облаков, и осветила растерянное лицо Эгиля Павлина.
Эгиль тоже узнал Лейфа. Его отвислые, дряблые щеки затряслись от
хриплого смеха.
- Так это ты так шумел, жалкий хорек?
У Эгиля была более выгодная позиция.
Сын Вальтьофа не мог обойти его ни справа, ни слева: этому
препятствовали крутые склоны с обеих сторон.
- Возвращайся-ка домой, Турлусон, ведь еще не остыл труп твоего отца!
Лейф, прислонившись к выступу скалы, наблюдал за Эгилем.
- Убирайся! Клянусь Фрейей, я не дерусь с мальчишками!
Лейф запустил в Павлина камнем и угодил ему в живот.
- Ты трусишь, Эгиль! Ты раздуваешь ноздри, как кузнечные мехи, а ноги
подгибаются под тобой, словно прогнившие жерди.
- При мне мой меч, и я заставлю тебя подавиться своей бранью!
Лейф презрительно захохотал. И от этого хохота, повторенного
раскатистым эхом, у Эгиля заледенела кровь в жилах.
- Ты сейчас умрешь, Эгиль Павлин! Мое копье пригвоздит тебя к скале, и
ты подохнешь здесь в одиночестве, как ворон.
- Не подходи ко мне, Лейф Турлусон, не подходи!
- А мне и незачем подходить к тебе, Эгиль! Мое копье отлично достанет
тебя.
Обезумевший взгляд Эгиля задержался на остром наконечнике копья.
- Ведь не я убил твоего отца, Лейф Турлусон, не я, а Йорм. Ты слышишь,
это сделал Йорм, Йорм!
Эгиль Павлин вопил истошным голосом.
- Боги займутся Йормом, а ты, Эгиль, в моей власти.
Лейф сдернул с кисти ремень, на котором висело оружие, и медленно, не