"Александр Ольшанский. Стадия серых карликов (RRR-1) " - читать интересную книгу автора

трямтрямнибумбумовской науке Филя ни разу не дал положительного заключения
ни на один проект, поскольку они требовали затраты средств, а на это он
никак не мог пойти. Его уговаривали, убеждали, ругали, дожимали, вызывали на
всякие бюро и ковры, ему угрожали, наконец, растолковывали, что на каждый
рубль можно получить десять, пятьдесят, сто, тысячу рублей. Совершенно
верно, один рубль потребует еще десять, пятьдесят, сто, тысячу рублей,
говорил он щедрым за казенный кошт начальникам.
Этому Гобсеку плановой экономики, когда ее вздумали сделать экономной,
цены не было, и товарищ Домкратьев возвысил его, приравнял к директору
института, потому что за Филея Аккомодовича можно быть спокойным: отраслевая
наука при нем не может не быть сверхэкономной, поскольку непущательный,
запретительный, нельзяшный инстинкт у него был развит так же, как и
жадность.
Филя обладал совершенно уникальной особенностью: избирательной
глухотой. Причем, до выдвижения на руководящие уровни он еще что-то слышал,
но после временного исполнения директорских обязанностей слух у него
совершенно испортился: не понимал собеседника, находившегося с ним в одной
комнате, даже на крик и на свист этот безотходный Мафусаил не реагировал. В
то же время он обладал исключительным слухом к телефону - как старый боевой
конь оживает при звуке полковой трубы, так и Филя при малейшем звяке во
внутренностях аппарата мгновенно переставал плямкать изжеванными губами и,
продолжая еще подремывать, чем он занимался в рабочее время лет уже
пятнадцать, не открывая невыразительные, водянистые, линялые глаза,
выбрасывал руку и хватал трубку.
В каждом отделе есть, конечно же, или заведующий или начальник. В
девяносто девятом такую должность занимал таинственный субъект, которого
никто по фамилии не мог запомнить: то ли Травкин, то ли Коровкин, то ли
Забивайло, то ли Вынайло, то ли Холодков, то ли Горячев. В конце концов
какая разница - фамилия перестала быть признаком принадлежности к роду, в
котором могло быть полным-полно классово чуждых элементов, и поэтому она
превратилась в некий условный знак, в определенное буквосочетание, потребное
для паспортного и иных видов обязательного учета, для отличия в бесклассовом
обществе одного равноправного индивидуума от другого равноправного также. Во
всяком случае, нач-99 в окошко кассы называл какой-то пароль и получал
исправно зарплаты и премии, во всех же остальных случаях его все называли не
иначе как Толиком - ведь он находился практически в мальчуковом возрасте, в
районе пятидесяти, в крайнем случае, ему было пятьдесят три - пятьдесят
четыре, к тому же, докторскую диссертацию не защитил, поскольку пока никто
ее не написал ему.
Тем не менее, Толик обладал всеми необходимыми начальствующему составу
качествами. Во-первых, он руководил, то есть не работал, не тянул лямку со
всеми, потому что тянуть было нечего и незачем, его занятие называлось общим
руководством - работа довольно условная и неопределенная, хотя рубли за нее
платили приличные и конкретные, с точностью до копеек. Во-вторых, он умел
выкручиваться из любого положения, словно у него на всякий случай был
припасен совершенно безотказный прием и метод, от неприятностей он ускользал
как намыленный или заговоренный (раньше для обозначения такого качества
существовало понятие ловчить), причем способность эта в институте высоко
ценилась, ставилась куда выше таких банальных недостатков как честность,
добросовестность, порядочность, не говоря уж о благородстве и чувстве